Экранизировать биографию Модильяни (как и любого гения) – невероятно сложно – слишком уж неоднозначен он был в жизни. У этого фильма, известного также под названием «Любовники Монпарнаса» – «Les Amants de Montparnasse» – удивительная история создания, в чём-то повлиявшая и на его экранную жизнь.

В основу сценария положен роман Мишеля Жорж-Мишеля «Монпарнасцы». Все попытки найти подробную информацию об этом авторе или его произведении успехом не увенчались. Текст сценария создан в 1956 году одним из самых талантливых режиссёров своего поколения Максом Офюльсом. Человек непростой и драматичной творческой судьбы, потерявший родину после прихода к власти Гитлера, он работал в Германии, Голландии, Франции, США и опять в Германии. Самостоятельный, не идущий на компромиссы с дельцами от кино, Офюльс часто не доводил свои кинопроекты до конца из-за конфликтов с продюсерами. Возможно, именно поэтому его заинтересовала судьба непризнанного гения – Модильяни – также страдавшего от непонимания окружающих. Есть упоминания, что в работе над сценарием участвовала дочь великого художника Жанна (1918—1984), знаток жизни и творчества отца. Однако насколько её взгляды и сведения отразились на окончательном варианте текста, сказать не могу – опять же, нет сведений. Возможно, это сообщение не отвечает действительности, потому как в фильме много фактических неточностей, на которые она, ближайшая родственница своих родителей должна была как-то отреагировать. В частности в ленте показывается, что Модильяни познакомился с Жанной Эбютерн (матерью Жанны ) только в 1919-м, однако в реальности они встретились двумя годами ранее и дочь Жанна родилась у них в ноябре 1918 года.

Съёмки ленты предполагалось начать осенью 1957-го, однако полугодом ранее Офюльс умер в Гамбурге от ревматического воспаления сердца. После этого проект перешёл к Жаку Беккеру, режиссёру крупному, но совершенно другой направленности. Его называют одним из самых ярких «бытописцев» во французском кино, чьи ленты «Золотая каска» и «Дыра» ныне входят в классический фонд  европейской кинематографии. “Я француз, – однажды произнёс Жак Беккер, – действие в моих фильмах происходит во Франции, я работаю для французов, я наблюдаю французов, я интересуюсь французами”. Такое принципиально важное заявление показывает, что режиссер прочно стоял на земле и объясняет почему его трактовка образа художника сделана в привычных для него реалистических рамках: творец и косное, равнодушное окружение. С поправкой, впрочем, на романтическое толкование этой извечной дилеммы. Для меня остаётся без ответа ещё один вопрос: почему биография художника не сделана в цвете? Технически в послевоенный период это было возможно, и цвет полотен Модильяни мог бы сказать о нем лучше всяких диалогов и иных приёмов. Стало это результатом банальной нехватки средств или же оказалось решением создателей ленты не знаю. Но результат налицо; фильм остался черно-белым.

Теперь о самом «Монпарнасе…». Концепция образа художника проявилась уже в выборе исполнителя на главную роль. Им стал самый романтичный актёр 1950-х Жерар Филип. Созданный им образ Модильяни – мечтателя в искусстве, вошедшего в непримиримый конфликт с реальностью. Как выразился один из критиков: «Филип нарисовал портрет непризнанного одухотворенного гения, почти ангела, которого сгубило непонимание и черствость окружающих душ». Трагический финал жизни художника предопределён, ибо он имел смелость идти в творчестве своим путём, не подлаживаясь ни под мнение собратьев-художников, ни под существующие стандарты. Любовь к Жанне Эбютерн (талантливая работа Анук Эме) только усугубляет его трагедию, потому, что все его попытки прокормить семью кончаются ничем. Две сцены особенно чётко расставили все точки над i в замысле создателей фильма. Первая: раздавленный горем и нуждой Модильяни идет по ресторану и безжизненным голосом предлагает веселящейся публике приобрести у него рисунки за 5 франков. Вторая: после смерти Модильяни практичный и бездушный торговец Морель (Лиино Вентура), скупает его картины за бесценок, складывая их в стопку, не интересуясь, а что же всё-таки на них нарисовано. Здесь и финал трагедии творца и намёк на последующее превращение полотен гения в товар. Кстати, по данным прессы на аукционах “Сотбис” в 2010 году две картины Модильяни были проданы по рекордным для его наследия ценам — 60,6 и 68,9 миллиона долларов США.

По выходе на экран фильм не снискал единодушного одобрения. Появилось много отрицательных оценок. Широко известно негативное мнение о кинокартине Анны Ахматовой, дружившей с Модильяни перед Первой Мировой войной. Она написала: “…совсем недавно Модильяни стал героем достаточно пошлого французского фильма “Монпарнас, 19″. Это очень горько”. При всём уважении и преклонении перед ней, кто бы разъяснил мне, что же так возмутило великую поэтессу. Считаю, что ленту можно назвать традиционной, сентиментальной (вспомним второе название), поверхностной, но пошлой… по-моему, это слишком категоричная оценка. А со стороны защитников  неожиданно выступает один из основоположников «новой волны», ершистый Жан-Люк Годар. Обвиняя режиссера во многих грехах, но оставляя за ним право, касаться столь сложной для раскрытия темы, он в присущей ему манере пишет: «Я готов отдать все послевоенное французское кино за одну плохо сыгранную, плохо снятую, но изумительную сцену, когда Моди просит пять франков за рисунок на террасе ресторана “Куполь”».

С романтической точки зрения рок висевший над «Монпарнасом…» с момента смерти Офюльса продолжал преследовать его преемников. Спустя полтора года после премьеры фильма в 37 лет (почти возраст Модильяни) ушёл из жизни Жерар Филип. Ещё через три месяца на 54 году умер от инфаркта Жак Беккер. А фильм продолжал свою жизнь. У кого-то он вызывал восхищение, у кого-то неприязнь. С течением времени он покрылся «патиной» времени и появилось стремление создать ещё одну версию жизни и смерти художника. Эту задачу выполнил в 2004 году режиссёр Мик Дэвис, а заглавную роль по-своему очень интересно сыграл Энди Гарсиа. Думаю, это не последняя попытка обратиться к загадке жизни и творчества великого художника. Гении всегда оставляют после себя не только наследие, но и много неразрешённых вопросов. Следовательно, есть и желание попробовать ответить на них.

Небольшая подборка отзывов.

Несомненно, что Бекер — художник от кино таланта почти такого же, как Модильяни от живописи, а Филип — не менее прекрасный актер. Фильм оставляет тягостные ощущения, но… Шедевр? Да! Классика? Да! Искусство? Да!

После этого фильма просто влюбилась в Модильяни. В моем понимании он жил как настоящий художник — с постоянной мукой в сердце, с внутренней ломкой. Он был совсем не такой, как его вечный соперник Пикассо.
Жерар Филип — гений. Его Модильяни очень точен, тонок и трогателен. Великолепна также и Анук Эме. Да что там говорить, это же классика… Очень проникновенный фильм.

Из оценок зарубежной критики.

И кто смог бы сыграть Модильяни лучше, чем Жерар Филип? Легенда при жизни, он был архетипом современных романтических героев. Когда вы смотрите на его исполнение в фильме, вы справедливо можете подумать, что он был создан для образа Модильяни – эта роль, безусловно, одно из его лучших созданий в кино. Камера показывает нам выражение реального ощущения мук и отчаяния на лице Филиппа. Вы можете сказать, что актер глубоко проник в психологию художника. Может быть и так. Но его исполнение делает трогательным и  запоминающимся факт, что сам Жерар Филип умер в возрасте всего 37 (по сути, в возрасте Модильяни). Это придает тревожность и трагический резонанс тому, что в происходит на экране. © Джеймс Travers 2001 (перевод мой – А.М)