Ростовщик (США, 1964) Режиссёр С. Люмет

Длительность 115 миут

Экранизация талантливого романа рано умершего американского писателя Э.Л. Волланта (1926 – 1962), ставшая большим творческим достижением Сидни Люмета. В своё время  лента собрала богатый урожай призов. Она стала классикой, о чём свидетельствует её включение в 2008 году в Национальный реестр по сохранности фильмов. Многие называют его великим. Но это не то наследие, которое стало памятником прошлого. «Ростовщик» до сих пор производит огромное впечатление мощным по силе прочтением еврейской темы и, на мой взгляд, считанное число лент могут сравниться с ним по глубине показа последствий Холокоста на души переживших их евреев. Помимо этого он имеет могучий общечеловеческий заряд призывающий к борьбе против фашизма и любых проявлений насилия над личностью. О чём же этот фильм?

На экране США, конец 1950-х. Соломон Назерман (Род Стайгер) преуспевающий владелец ломбарда в Гарлеме. Он имеет дом на Лонг-Айленде и вполне благополучное семейство. В другой жизни, до Гитлера, до Второй Мировой он был профессором в Лейпциге, и также имел и дом, семью, вёл жизнь европейского интеллектуала. Но затем последовали фашистские концлагеря, смерть всех близких и послевоенная эмиграция за океан, где он начал новую жизнь с вечным сознанием вины того, что жив, а жена, дети превратились в пепел. Самое страшное: Сол потерял веру в казавшиеся ранее незыблемыми ценности; стал циничен и озлоблен (именно, озлоблен, ибо от природы, воспитания и образования он не зол). Ныне, в нём нет жалости к беднякам Гарлема, которые за гроши отдают ему в залог последние мало-мальски ценные вещи – их трагедии такая мелочь по сравнению с что пережил он. Не слишком разборчив в доходах, не брезгуя покупать явно ворованные вещи. И не верит ни во что кроме денег. Именно этому он со всей силой убеждения учит своего единственного работника пуэрториканца Опица, устроившегося к нему, чтобы научиться бизнесу, и тщетно пытающегося понять своего странного хозяина. Разгадка поведения Сола вскоре открывается – у него есть компаньон-мафиози, давший средства на открытие бизнеса. Отныне ростовщик обязан помогать ему в отмывании доходов от публичного дома и иных очень и не очень сомнительных источников. И, когда “владелец” ломбарда отказался подписывать очередные документы, его избили беспощадно, как когда-то в концлагере. Именно компаньон заявил главному персонажу: «Ты хочешь умереть, но умрёшь не тогда, когда ты этого желаешь». Нечто подобное Сол уже слышал, в те страшные мгновения, когда гитлеровцы отбирали у людей право выбора своей судьбы. Но в еврейской покорности Назермана вдруг обнаруживается несокрушимый стержень упорства, хотя ему грозит гибель.

Однако судьба приготовила ростовщику ещё один драматический поворот, его работник Ортиц решил ограбить своего хозяина (уроки Назермана о всесилии денег усвоены). Он заблаговременно открыл все замки и засовы, обеспечивая бандитам беспрепятственный доступ в ломбард Правда пуэрториканец потребовал от подельников, чтобы не было крови. Но опять всё пошло не по плану. Сол снова проявил упорство и не отдал деньги. И в критический момент, когда в ростовщика готовы были выстрелить, Опиц кинулся к «партнёрам» и принял на себя пулю, предназначенную его хозяину. Та вспышка человечности, которую Соломон казалось бы похоронил в нацистском концлагере воскресла, когда он понял, что пуэрториканец поставил его жизнь выше денег. На него обрушились воспоминания о страдальческих лицах бедняков отдававших за один-два доллара последние ценности. Чтобы вынести нестерпимую боль и стыд пробудившейся совести он пробил себе кисть руки острием приспособления для накалывания бумаг (кто-то увидел в этом намёк на стигмы Христа) и ушёл, бросая на произвол судьбы место своего духовного прозябания и нравственного позора – ломбард.

Уже в этом раннем фильме Люмета его талант постановщика проявился сполна. Он в умелой организации действия, в подчёркивании деталей, необходимых для понимания его замысла, в дробном, но постоянном появлении кадров концлагеря, живущих в сознании Сола Назермана, подобно непрерывным терзающим память и разум иглам. Грань между настоящим и прошлым столь иллюзорна, что главный герой может перейти из вагона нью-йоркской подземки в тесный, забитый до отказа вагон Второй Мировой, везущий евреев в лагерь уничтожения. Достойными партнёрами режиссёра выступили оператор Б. Кауфман (родной брат крупнейшего советского документалиста Дзиги Вертова). Создание исключительно обыденной, безнадёжной атмосферы «занюханных» улиц Гарлема с их обшарпанными строениями, с непрерывным грохотом надземки, с обилием сетчатых заборов, так напоминающих концлагерь. С ними резко контрастирует начало ленты, показывающее еврейскую семью на природе где-то ещё до того, как «Европа превратилась в кладбище». Критики мгновенно обратили внимание, что этот фрагмент по характеру напоминает эпизод открывающий фильм А. Тарковского «Иваново детство» (1962). Трудно говорить было ли здесь заимствование, но, даже если это и произошло, приём использован в полном соответствии с замыслом режиссёра.

Особое место занимает в фильме центральный образ Соломона Назермана, созданный Родом Стайером. Это один из лучших образов евреев когда-либо созданных в кино. С первых минут, когда мы видим его возле своего такого благополучного дома в нем отчётливо видны интеллект, склонность к рефлексии и остранённость от того достатка, который его окружает. Дальше, «на рабочем месте» актёр показывает намеренную «отключённость» от всего человеческого, он – механизм для добывания денег, хотя есть посетители знающие о его университетском прошлом и пытающиеся не столько сыграть на этом, сколько найти духовное общение. Мы не сразу понимаем, что перед нами не сущность, а оболочка загоняющая глубоко внутрь боль души искалеченной, но не уничтоженной в концентрационном лагере. Именно это чувство руководит им, когда он произносит свою речь о том, в чём секрет еврейского успеха. Оно особенно проявляется в заключительных словах: «Ты идешь и покупаешь кусок ткани, режешь его пополам и продаешь на пенни дороже, чем купил. Ты повторяешь этот трюк снова и снова и вдруг обнаруживаешь, что в тебе уже нет желания выращивать еду (…) И делаешь открытие: в тебе, оказывается, есть гены продавца! Ты торговец! Тебя считают эксплуататором, накопителем имущества, ростовщиком, жидом!» А его совершенно страшный немой крик, когда он держит за руку умирающего Ортица, убеждающего его, что тот не хотел его убивать – актёр нашёл это нечеловеческое выражение на полотне Пикассо «Герника». (К сожалению, найти этот кадр не удалось). Юноша пуэрториканец погиб, но ценой своей жизни он вернул в изломанную гитлеризмом душу Соломона Назермана веру человечность. Неудивительно, что Род Стайгер считал образ ростовщика своей любимой ролью. Не постесняюсь сказать: это роль шекспировского масштаба, одна из тех, которые способны потрясти зрителя и спустя полстолетия после выхода фильма на экран.

Ростовщик (США, 1964) Режиссёр С. Люмет: 2 комментария

  1. Блестящая работа Сидни Люмета. Смотрел дважды. Род Стайгер гениален. Сколько лет прошло, а фильм по=моему не устаревает.

Оставить комментарий

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать это HTMLтеги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong>