Длительность 84 минуты

В основу полнометражной ленты режиссёра Рафи Букая легла его студенческая работа. На экране июнь 1967 года. После поражения в 6-дневной войне, брошенная офицерами и полностью потерявшая боевой дух армия насеровского режима, пыталась спастись бегством. О сопротивлении никто не думал; всех заботило только одно: как унести ноги. Двое египетских солдат, Халед (Салим Дау) и Гассан (Сухейль Хадад), один в прошлом начинающий актёр какого-то каирского театра, а другой обычный работяга, брели на запад.

В поисках еды и воды они обнаружили в пустыне джип ООН с убитыми в спину шведскими солдатами. Под сиденьем эти два мусульманина, не избалованные (по фильму) общением с алкоголем нашли бутылки с ликёром, и, используя его вместо воды, продолжили путь в состоянии подпития. Только таким их состоянием можно объяснить сцену, когда, встретив израильский патруль, они попросили воды, а евреи отказали, так как драгоценной влаги им самим не хватало. Вот тогда-то Халед огорошил их знаменитым монологом Шейлока из драмы Шекспира «Венецианский купец»: «Да разве у еврея нет глаз? Разве у еврея нет рук, органов, членов тела, чувств, привязанностей, страстей? Разве не та же самая пища насыщает его, разве не то же оружие ранит его, разве он не подвержен тем же недугам, разве не те же лекарства исцеляют его, разве не согревают и не студят его те же лето и зима, как и христианина? Если нас уколоть — разве у нас не идет кровь? Если нас пощекотать — разве мы не смеемся? Если нас отравить — разве мы не умираем?»… (кстати, в русских переводах используется слово жид, придающее тексту в его современном прочтении оскорбительное звучание). Непонятным осталось в каком таком либеральном каирском театре арабский актёр выучил роль еврея. Недаром израильский солдат говорит своим друзьям: «Я думаю, он перепутал роль». А вот критики усмотрели в этом эпизоде парадоксальность, ибо араб, попав в положение гонимого, прочувствовал на своей шкуре состояние евреев и выразив его проложил дорогу к сердцам врагов.

Однако такой ход был задуман для главного в фильме – обоснования интонации пацифизма, утверждения бессмысленности войн вообще. Выяснилось, что солдаты противоборствующих армий, не столько «боевые единицы», сколько просто люди и между ними гораздо больше сходства, чем вражды. И вот уже они вместе идут по пустыне, разделяя тяготы пути и распевая итальянскую революционную песню «Аванти пополо – Вперёд народ». Она дала название фильму и в приложении к показанным на экране ближневосточным событиям звучала неким юмором. А, когда израильтяне случайно направили вчерашних врагов на минное поле, то, обнаружив свою ошибку, сами же бросились их спасать. И драматический финал: оказавшись на нейтральной полосе, между своими и чужими Халед и Гассан подвергаются обстрелу и с израильской и с египетской стороны…

В Израиле лента была встречена хорошо, но в политических кругах её оценили неоднозначно. С резкими критическими высказываниями в адрес «Аванти пополо» выступил один из героев войны 1967 года генерал и впоследствии премьер-министр Ариэль Шарон. Тем не менее, фильм получил Золотого Леопарда Кинофестиваля в Локарно (1986) и был номинирован на «Оскар», как лучший зарубежный фильм. По мнению одного из критиков в фильме налицо «настоящая лавина свежих и неожиданных визуальных приёмов повествования и стилистических подходов, разработанных десять лет спустя в израильских и палестинских художественных, документальных и экспериментальных фильмах». К сожалению, Рафи Букай  в последующие годы отошёл от режиссуры, став довольно успешным продюсером.