Человек в стеклянной клетке (США, 1975) Режиссёр А. Хиллер

Длительность 117 минут

Оригинальное название: «The Man in the Glass Booth». Другие варианты перевода: «Человек в стеклянной кабине» и «Человек в стеклянной будке» Экранизация пьесы английского писателя Роберта Шоу (1927 – 1978), который, однако был настолько недоволен фильмом, что не разрешил упомянуть своё имя в титрах. Тем не менее, эта работа представляется одним из наиболее любопытных обращений к теме Холокоста в 1970-х. Действие начинается спустя четверть века после войны в Нью-Йорке. Главный персонаж — Артур Голдман (Максимилиан Шелл) — преуспевающий еврейский бизнесмен, миллионер и меценат,  выживший во время Холокоста в нацистских лагерях смерти и потерявший там отца. Однако есть в его поведении труднообъяснимые странности: распевает фашистские песни, цитирует «Майн Кампф», необъяснимо жесток со слугами. Часто вспоминает полковника СС Карла Адольфа Дорфа, сделавшего карьеру в системе лагерей смерти. Подозревает за собой слежку и в этом отношении оказывается прав. В один из дней его похищают израильские спецслужбы и вывозят Тель-Авив для судебного разбирательства по обвинению в военных преступлениях периода Второй Мировой.

К этому моменту зрителям уже совершенно ясно, что Голдман не фашист, а человек с травмированной нацистским режимом психикой. Но создатели ленты не торопясь развёртывают свою концепцию, вводя в неё всё новых персонажей и нюансы повествования. В Израиле прокурор Мириам Розен (Лоис Кеттлтон) предъявляет заключённому обвинение, как нацисту и тот не только охотно признаётся во всех смертных грехах, но и согласен оказать содействие суду, хотя заявления типа: «вы ещё будете меня уважать» трудно объяснимы. Однако у него есть несколько условий: защищать себя он намерен сам, в зале заседаний будет находится в эсэсовской форме и к нему будут обращаться «господин полковник». Во время процесса лже-Дорф внимательно выслушивает показания свидетелей и  расписывает во всех подробностях зверства нацистов, приводя в негодование присутствующих. Его дополнения не только раскрывают бесчеловечную машину обращения с заключёнными, но и механизм поклонения Гитлеру. Фюрер, по словам подсудимого, открыл глаза немцам на главную причину их страхов – евреев. Именно поэтому развился массовый антисемитизм, приведший к «окончательному решению еврейского вопроса». А жертвы просто оказались не в состоянии  противостоять этой волне репрессии и были уничтожены. Именно такая мягкотелость поощряющая фашистов к новым злодеяниям стала одной из главных причин Холокоста. Отстаивая свою точку зрения, Голдман полностью перевоплощается в Дорфа и такое перерождение еврея в фашиста выглядит особенно зловеще.Ключевая сцена проходит после рассказа чудом уцелевшего Самуила Вайнберга о доставке в концлагерь эшелона евреев из Франкфурта, конвоируемого всего 20-ю солдатами. Прибывших встретил настоящий Дорф и, расстреляв четверых евреев, заставил следующую четвёрку мочиться на трупы убитых. Трое согласились, один умер. Остальные жертвы были деморализованы, разобщены и потеряли способность к сопротивлению. «Они были слишком опозорены, чтобы стать героями». Именно после этого выступления судья (а за его словами явно стоит даже не режиссёр, а драматург) задаёт вопрос: «Если вас было во много раз больше, почему вы не восстали?» И не путаные объяснения свидетеля, а реакция прокурора становятся «моментом истины», ради которого, возможно, создавались и пьеса и фильм. Мириам Розен говорит: «Ваша честь, тогда мы не знали, а теперь знаем (подчёркнуто мною). Арабы клялись, что сбросят нас в море, но мы из собственного опыта научились сопротивляться. Мы готовы напасть на них и, если мы и умрём, то на этот раз не сделаем это в одиночку». Эта реплика вызывает бурные аплодисменты в зале, восхищён даже лже-Дорф. («Ну ты Мими и бомба, чёрт возьми! В другое время и в другом месте я бы на тебе женился»). Всё дальнейшее: разоблачение самозванца и изумление судьи: «Голдман, почему Вы это сделали» – уже эпилог. К тому же без ответа, ибо главный персонаж впадает в ступор, объясняемый врачом, как проявление шизофрении и в таком состоянии мы видим его на экране в последний раз.Экранизация пьесы обусловила форму и темп ленты с медленным развитием сюжета и многословными диалогами. Перед нами классический фильм-спектакль с его несовременным пониманием и воплощением динамики. И всё-же, несмотря на отрицательную оценку драматурга, он представляет интерес, как дискуссионное обращение к теме Холокоста. И наиболее примечательное в нём – блестящая актёрская работа Максимилиана Шелла, создавшего незабываемый образ Артура Голдмана. Лепит он характер и личность своего персонажа крупными мазками по-театральному, не стесняясь где-то и “пережимать”, но именно в этой откровенной эмоциональности и кроется причина глубокого впечатления от его игры. «Хрустальный глобус» присуждён ему за эту роль совершенно заслуженно. По уровню актёрского воплощения критики справедливо сравнивают его работу  с образом Сола Назермана, созданным Родом Стайгером в фильме С. Люмета “Ростовщик” (см каталог). Для зрителей интересующихся отражением Холокоста в мировом кино.

Оставить комментарий

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать это HTMLтеги и атрибуты: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <strike> <strong>