Длительность 150 минут
Последняя по времени киноверсия знаменитого сюжета, от которой много ожидали. Конечно, «книга книг» всегда будет оставаться источником идей и экранных образов. Но сказать что-то новое в раскрытии избранного сюжета оказалось непросто, ибо позади остались две основательные экранизации «Десяти заповедей» и столько же жизнеописаний Моисея (все эти фильмы отражены в данном каталоге). Однако обнадёживало имя постановщика. Талантливый Ридли Скотт впечатляюще показал в своём «Гладиаторе» бунт отдельной личности против системы. Да, его Максимус потерпел поражение и погиб, но одержал нравственную победу над бесчеловечным Римом. Чуть позже в «Царстве небесном» (см каталог) режиссёр с эпическим размахом воспроизвёл борьбу за Иерусалим между крестоносцами и мусульманами. Отчётливо прозвучала критика тамплиеров, променявших высокие идеи на звон золота, героизм Балиана вступившегося за почти беззащитных жителей Иерусалима, а позднее без колебаний выбравшего мирную жизнь и настоящую любовь. И вот теперь «Исход», который многими рассматривается, как эпос еврейского народа, требующий соответствующего воплощения… Созданная Ридли Скоттом импозантная картина привлекает великолепной операторской работой и создающей соответствующее настроение музыкой. Но…

Но, при ближайшем рассмотрении бросается в глаза целый ряд несообразностей на которые заставляют задуматься о всей концепции этого масштабного кинополотна. Спорность замысла проявилась уже на уровне литературной основы. Похоже, съёмочная группа решила опереться на знание массовой аудиторией Библии. Вот почему в основе сценария оказался конспект фактов изложенных в книге «Исход». Это только подчеркнуло многочисленные провалы в сюжетных линиях, беглую обрисовку взаимоотношений между различными персонажами. Такой материал существенно осложнил работу актёров и привёл к тому, что ни одного полнокровного образа мы в ленте так не увидели. Исключения не составил и Джоэл Эдгертон (Рамзес) в адрес коего высказано немало похвал. Череда персонажей больше всего напоминает маски олицетворяющие ту или иную позицию, однако сопереживать им очень трудно. Пытаясь оживить действующих лиц создатели ленты психологически обосновали некоторые их поступки. Они стали выглядеть вполне современно, но этого оказалось недостаточным для создания единой динамики действия. Поэтому фильм выглядит статичным и откровенно плохо смотрится.
Съёмочная группа не отвлекалась на разные второстепенные по их мнению детали, (таких как ранние годы жизни пророка) и сразу взяла «быка за рога». Уже первых эпизодах Моисей (Кристиан Бэйл) показан взрослым, вполне уверенным в себе мужчиной, воспитанным как египетский принц. Он на одном уровне с названным братом Рамзесом и даже спасает ему жизнь на поле боя. Между ними существуют отношения дружбы-вражды, весьма благоприятные для показа на экране конфликта двух незаурядных личностей, однако, противопоставление скорее обозначено, чем раскрыто. Кстати, известие о своём еврейском происхождении Моисей, в силу воспитания воспринимает с недоверием и к его принятию приходит не сразу. Новаторским выглядит сюжетный поворот при котором о порочной «пятой графе» принца фараону доносит египетский наместник — взяточник, коего справедливый Моисей решил упрятать в тюрьму. Кстати, по фильму именно национальная принадлежность, а не убийство надсмотрщика стала главной причиной бегства будущего пророка в пустыню Мадианскую.
Любопытно оформлена встреча главного героя со Всевышним, которого воплощает не голос, не какие-то сверхъестественные явления, а явившийся Моисею мальчик с недетски серьёзным взглядом. Именно он периодически беседует с пороком в течение дальнейшего действия, возвещает ему волю Б-га, а тот соглашается или отвергает её. В таком символическом решении факта общения явно проявилось желание режиссёра как-то примирить откровенно фантастические религиозные моменты древней истории со здравым смыслом современного слабо верующего человека. Вот и 10 казней египетских также показаны больше как единый процесс природного стихийного бедствия, которое советники Рамзеса по современному и вполне юмористически пытались объяснить некими ещё неизвестными им причинами. Точно также вполне реалистичен хрестоматийно знаменитый переход через Чермное море, завершающий фильм. Не показано никакого явного чуда, подобного изображённому в «Десяти заповедях» Сесиля де Милля. По Скотту не шли массы евреев между раздвинувшихся и грозно стоящих полупрозрачных стен. Сначала сильный ветер отогнал основную массу вод и беглецы не «аки по суху», а вброд пересекли опасное пространство. Преследователи же попали под пришедшую извне, со стороны открытого моря, волну и потому погибли. Единственным откровенным чудом оказалось истребление первенцев, но оно выглядит в фильме как преступное деяние. Нравственная позиция Б-га, вызывает здесь только осуждение и Моисей не случайно (хоть и безрезультатно) сопротивляется осуществлению этого зловещего замысла. Кстати, это один из немногих эпизодов где главному персонажу сочувствуешь. И чисто по человечески понятна реакция фараона, который держа на руках усопшего сына прогоняет евреев из страны. Точно так же, как объясним исход сынов израилевых, покидающих долину Нила под проклятья египтян (кстати, момент не показанный в других экранизациях Исхода).

Но таких эпизодов на 150-минутную ленту раз два и обчёлся. Итог рассуждения: попытка создать впечатляющий эпос на основе прекрасного материала Скотту не удалась. Провалился и Кристиан Бэйл не сумевший показать мощь и харизму, необходимую для народного вождя. Можно только поддержать высказывание одного из опытных зрителей, отметившего: «Вся картина выглядит так, будто Ридли Скотт не решился на что-то радикальное, а совсем уж коленопреклоненным выглядеть перед миром не захотел – «Исход» слаб героями, слаб сюжетом, слаб мотивами персонажей, слаб моралью и слаб желанием контактировать со зрителем. Скотта мы знаем совсем иным, смелым, решительным, не признающим авторитетов. Будем надеяться, что путешествие великого режиссера по всем этим пустыням не затянется на сорок лет, мы такой пытки не заслуживаем».