Длительность 95 минут
Лента открывается шутейным, сделанном в духе немого кино прологом с надписями и весёленькой музычкой. Узник Освенцима с жёлтой звездой на полосатой робе шустренько проводит экскурсию по лагерю для американского офицера Вильяма Мэрдока (Дьедонне Мбала-Мбала). Страшные подробности конвейера смерти (газовые камеры, баллоны с газом Циклон Б, кости сожжённых в печах, кожа несчастных пущенная на абажуры и т д) смазаны и превращены из деталей картины нацистских преступлений в экспонаты для любопытствующего туриста. Подобный подход настораживает и, как оказывается, не зря. С первых кадров основного действия уже в наши дни главный персонаж Деудо (тот же Дьедонне Мбала-Мбала) расхаживает по квартире в полной эсэсовской форме, копирует лающие интонации немецкой речи, выкрикивает Хайль Гитлер (см фото ниже). Как явствует, экстравагантный наряд необходим ему для участия в какой-то костюмированной вечеринке, однако избранный им внешний облик не случаен. Деудо, хоть и афрофранцуз, но зоологический антисемит (!!!), ненавидящий евреев и скандирующий, что никакого Шоа не было. 

Его больная раком жена умоляет муженька быть потише в юдофобских заявлениях — ведь за это и в тюрьму можно сесть. Она же уговаривает его сходить к психотерапевту: может быть тот поможет пациенту «выпустить пар» и введёт его взгляды в приемлемое для закона русло. Но вот беда: избранный врач оказался евреем. Завязка, сама по себе недурна и при умелой разработке обещала много интересного. Что же получилось на самом деле?Прежде всего выясняется, что представленная сцена, всего лишь фрагмент какой то постановки, то есть перед нами спектакль в спектакле. В это действо постоянно врывается режиссёр, с жеманными ухватками гея, который с преувеличенной эмоциональностью даёт указания актёрам. Соответственно, значительная часть эпизодов, включая разборки в съёмочной группе показаны через объектив камеры (они черно-белые) и только некоторые разыгрываемые сцены идут в цвете. Но и в цветных фрагментах просматривается откровенная театральная условность (вплоть до введения аллегорических фигур и масок), размывающая границы между реальностью и вымыслом. Это занятно, но с одной стороны такая супер-современная структура фильма лишает его целостного сюжета, ибо мы знакомимся далеко не со всеми его фрагментами. А с другой – она позволяет создателям комедии делать любые даже самые рискованные заявления, прикрываясь от какой-бы то ни было ответственности «игрой воображения» или «свободой творчества». (с подобным подходом можно столкнуться и в фильмах нашего каталога — см, к примеру, «Пузырь»)Настораживает факт, что в центре этих упражнений оказалась еврейская тема, поданная не как размышление о проблемах и судьбе гонимого народа, а как повод для зубоскальства, воскрешения порочных стереотипов и издевательства над трагическими страницами его истории. Только несколько наудачу взятых образцов. Вот «едут» на машине ведущий персонаж и сидящий с ним под своим именем реально существующий Робер Фориссон — французский историк всю жизнь положивший на отрицание Катастрофы европейского еврейства. (Холокост, по его убеждению — выдумка сионистов, необходимая им для создания Израиля). Перед ними «на дороге» возникает одетая в белое фигура, провозглашающая «я — Шоа». Она начинает вещать о массовой гибели евреев и Деудо уже готов склониться перед этим символом страданий, но Фориссон говорит ему, перестань, всё это обман, никакого Шоа не было. Пришедший в себя главный герой давит на газ и автомобиль устремляется вперед сквозь морок. А вот та же белая фигура со словом «Шалом» появляется в помещении, где полдесятка иудеев в страшных средневековых масках (см фото выше) делают некую хирургическую операцию с беспомощным живым существом. По плачу это маленький ребёнок, а из разговора становится ясно, что здесь добывается для ритуальных целей кровь христианского младенца. Показателен и обмен мнениями Деудо с двумя женщинами. Одна, обряженная в белое одеяние, с головы которой снимают израильский флаг — явная еврейка. Другая в классическом тёмном глухом платье — откровенная мусульманка (см фото ниже). В разговоре возникает тема о сути антисемитизма и главный персонаж, естественно, толкует его подобно исламистам. И так далее… Возится в этом навозе больше нет желания.Среди периодически возникающих на экране еврейских персонажей особенно жалок доктор Бернард Гольдштайн (Джеки — Жан Якубович). Перед нами не врач, помогающий пациенту избавиться от комплексов, и даже не личность а просто мальчик для битья. Его можно оплёвывать, лупить, выламывать ему руки-ноги — всё это на радость определённой категории зрителей. А он терпит, молчит и только иногда молит «полегче, полегче». Риторический вопрос: неужели еврей Якубович не понимал своего места в этой пьесе? Ответа на него в интернет источниках не обнаружено.Фильм продемонстрировал две особенности афрофранцуза Дьедонне Мбала-Мбала. Первая — усвоение европейского художественного мышления и умение облечь любые темы в оболочку ловко сделанной формы.  Вторая способность идущая от не самых лучших традиций галльского юмора – высмеять любое явление без оглядки его смысл и гуманистическое звучание. (точь в точь как в журнале “Шарли Эбдо”, коему безразлично над чем ржать: над пророком Мохаммедом или жертвами катастрофы российского авиалайнера). Отсюда превращение самого серьёзного сюжета в балаган где произвольно смешиваются не сочетаемые вещи. На это накладывается неизвестно откуда взявшаяся пещерная юдофобия и объясняемое ею неистовое стремление поплясать на костях ненавистных евреев. Надо полагать именно поэтому во Франции денет на своё детище режиссёр не нашёл, ибо неоднократно приговаривался судом к выплате штрафов за оскорбительные высказывания в адрес Международной лиги по борьбе с расизмом и антисемитизмом. Но его проектом очень заинтересовался враждебный Израилю «демократический» Иран. Тамошние власти не только отвалили Дьедонне достаточные средства на осуществление “культурной войны против сионизма”, но и предоставили возможность снять ряд сцен в своей закрытой для европейской культуры стране. Более того, по словам явно рождённым в Тегеране, «фильм должен стать началом альтернативы Голливуду – известному представителю сионистской культуры». Однако, антигуманный характер «Антисемита» привёл к запрещению его проката в родимой стороне. Разумеется, сторонники Дьедонне обвинили в этом «сионистов, захвативших французский кинематограф» и сделали из решения суда дополнительную рекламу. В интернете фильм уже назвали «популярной комедией о Холокосте» (см фото выше) В настоящий момент ленту можно либо посмотреть в оригинале на сайте создателей (что и сделал автор аннотации), либо купив DVD. Отсутствие перевода не позволило понять нюансы, но не помешало осмыслить заказной характер творения.