Длительность 116 минут
Возможно, самый глубокий по замыслу и интересный по исполнению фильм братьев Коэн. На экране 1941 год. Подающего надежды и познавшего первый успех драматурга, нью-йоркского еврея Бартона Финка (Джон Туртурро) сманивают на высокооплачиваемую работу в Голливуд. По приезде он приглянулся соплеменнику владельцу одной из крупнейших компаний Джеку Липнику и тот заказал ему сценарий по совершенно новой теме о борцах-профессионалах. Отныне монотонное время в дешёвом отеле с бесконечным безликим коридором свелось для Финка к попыткам выжать из себя хотя бы одну мало-мальски стоящую идею для развития сюжета. Видя, что работа у Бартона не движется, продюсер Бен Гейслер предложил начинающему писателю обратиться за советом к популярному в прошлом романисту Уильяму Мэйхью. Знакомство разочаровало новичка – предполагаемый консультант оказался законченным алкоголиком. Уже несколько лет всю литературную работу за него делала литературный секретарь Одри (к которой, кстати, Финк почувствовал симпатию). Недели шли, терпение заказчиков иссякло и наконец наступил страшный и решающий момент. На следующий день Липник потребовал от Финка представить  если не готовый текст, то хотя бы подробное устное изложение сюжета будущего фильма.

В полном отчаянии Бартон воззвал о помощи к единственному доброжелательному профессионалу – Одри. Та приехала к нему и… вместо совместной работы парочка провела бурную ночь любви. А утром сценарист обнаружил свою гостью… зверски убитой прямо в постели под боком у себя.Здесь завершилось реалистическое повествование и началась фантасмагория. Единственным кто пришёл на помощь растерянному и невинному человеку оказался его сосед коммивояжер Чарльз Медоус, по совместительству маньяк-убийца, Карл Мунт (Джон Гудмен). Когда настырные детективы, решили навесить на главного персонажа не совершённое им преступление, спаситель Мунт уложил полицейских и устроил грандиозный пожар в гостинице, уничтоживший весь «компромат»… Но самое существенное в другом. Переживший сильнейшую нервную встряску Финк получил, наконец, долгожданный импульс для творчества и в кратчайший срок создал незаурядную психологическую драму, по мнению автора лучшее из написанного им до сих пор. Однако его творение категорически не устроило Липника, которому (как и зачастую на «фабрике грёз») не нужны были глубокие конфликты и характеры. Он нуждался только в репликах и коротких диалогах для соединения сцен борцовских поединков и драк. Заказчику было наплевать на все изыски писателя и он откровенно заявил автору, так сказать, как еврей еврею: «ты думаешь целый мир вращается вокруг того, что гремит в твоей жалкой жидовской головёнке?»  Тут то с максимальной чёткостью и определился конфликт интеллигента, автора “штучной продукции”, не только с конвейерным производством “фабрики грёз”, но и с восприятием массового зрителя, особенно мужской его части, ожидающей от посещения кинозала порции адреналинчика. Прекрасная иллюстрация тому — сцена на дискотеке, где Финк неистово отплясывает празднуя завершение дорогой для него пьесы. А для морячков, отмечающих вступление США в войну с Японией непохожесть этого штатского на других лишь повод начистить ему физиономию и устроить хорошую потасовку. В сочетании с приведённым выше заявлением Липника, еврейская тема добавила специфический нюанс в общечеловеческую по смыслу притчу о крахе творческой личности, перемалываемой Голливудом. В заключительном эпизоде главный персонаж со своим никому не нужным произведением оказывается на берегу настоящего моря. Конечно оно похоже на рекламный плакат висящий у него в номере и, одновременно, совершенно иное, реальное, подобно тому, как сидящая на берегу девушка вовсе не актриса и не фотомодель. Такой открытый финал лишний раз побуждает задуматься об увиденном.
Фильм получил заслуженную высокую оценку критики и отмечен наградами Канского фестиваля. Для зрителей желающих ознакомиться с отражением еврейской темы в мировом кино и просто для любителей незаурядных кинокартин. Ниже приведена пара содержательных отзывов из интернета.«Сюжет, надо думать, иронически отражает историю создания «Бартона Финка» братьями Коэн. Начинается он как драма, разворачивающаяся вокруг героя, словно сошедшего со страниц романов Франца Кафки. Финк осторожно проникает в мир экранной реальности, забыв, однако, плотно прикрыть за собой дверь. Тонкая струйка кафкианского дурмана незаметно заполнит всё пространство. Реализм и социально-психологический пафос постепенно уступит место театру абсурда. Как только фильм переваливает за экватор, а действие начинает пробуксовывать, происходит взрыв. Братья разделываются со зрительскими ожиданиями при помощи универсального оружия — они совершают жанровый кульбит, стирая грань между фантазией и реальностью. По большому счёту, любые подробности на этот счёт избыточны. (…) Это тот редкий случай, когда между кино и зрителем не должно быть посредников».«Конечно же, анализ личности творческого человека, погруженного в лживый и лицемерный мир Голливуда — важный лейтмотив «Бартона Финка», но точно не единственный. Аллегорические персонажи, вроде спившегося писателя, поначалу помогающего главному герою, это всего лишь одна из деталей огромного пазла, коих в фильме не просто много. Он весь состоит из этих маленьких деталей, кадров и намеков, сплетающихся в итоге в неповторимую смесь из фарса, цинизма, черного юмора и простой, жизненной трагедии одинокого человека. И Джеймс Туртурро, игру которого невозможно не отметить, в своем амплуа эдакого Набоковского Лужина (которого, кстати, он спустя десяток лет и сыграет), лишь подчеркивает эту кинематографическую изощренность, свойственную лишь Коэнам. По сути своей, их самый лучший, наиболее полно дающий зрителю представление о художественном стиле режиссеров, «Финк» не то, чтобы стал планкой, до которой они так никогда снова и не смогли дотянутся, нет. Скорее, «Бартон Финк» — это уникальный проект, в один ряд с которым нельзя поставить ни один фильм, снятый хоть кем угодно. И не потому, что никто еще не снял фильма лучше, а потому что вряд ли возможно когда-нибудь найти кино идентичное «Финку» хоть в чем-нибудь».