Длительность 198 минут (3 х 66 минут)
Средний по художественным качествам фильм, воспроизводящий эпизод Великой Отечественной войны на оккупированной Украине. Осень 1942 года. В партизанский отряд добрался бежавший из плена бывший комендант гарнизона в Берёзовке майор Топорков. Он сообщил, что немцы заставили две тысячи пленных красноармейцев строить аэродром для возобновления бомбардировок Москвы. В лагере действовала подпольная группа, готовящая восстание, но без оружия рассчитывать на победу не приходилось. Однако в отряде была своя беда – уже несколько групп бойцов посланных с заданиями попадали в засады. Командир справедливо считал, что среди партизан находился вражеский агент. И двое руководителей изобрели хитрый ход для разоблачения шпиона. Из леса послали 4 подводы с оружием, якобы в соседний партизанский отряд. Операцию объявили смертельно опасной и для её осуществления отбирали только добровольцев. Вызвалось 8 человек, командовать которыми назначили Топоркова. Организаторы не просчитались; агент оказался в числе смельчаков и «стучал» врагу с целью сдать обоз немцам. По пятам шли каратели и обратной дороги не было… В этой детективной драме нас интересует редкое в советском военном кино отражение еврейской темы сделанное через образ бывшего парикмахера Соломона Берковича (Лев Лемке).

В его национальности, показанной через характерный акцент и обороты речи, нет сомнений уже с первой сцены, когда этого персонажа вызывают в штаб. Он должен опознать неизвестного человека, назвавшегося майором Топорковым и выполняет такое поручение. Далее, по ходу сюжета из отдельных штрихов складывается образ в прошлом мирного еврея. Имел жену и пятерых детей, о судьбе которых уже много времени не получал никаких сведений. Вспоминал друга Лейбу, обладавшего даром предсказывать будущее даже малознакомым людям. На выполнение опасного задания отправился потому как рассчитывал, что отряд пойдёт через деревушку Чернокоровичи. Там жил его тесть жестянщик и Соломон надеялся узнать от него о судьбе своей семьи. Но селение оказалось разорено, полуразрушенные дома стояли пустыми и разграбленными. Потрясённый Беркович сказал спутнику: «Так это правда. Значит они никого не оставляют. Даже в сёлах. А ведь здесь люди жили (…) Никто не кому не мешал. Немецкие колонисты. Да Лёвушкин, и немцы, русские, украинцы, поляки, белорусы (какой народ отсутствует в перечне? – авт). Никому не было тесно, всем была работа. Какие здесь были ярмарки () здесь можно было выпить немецкого густого пива или купить макитру у украинского гончара или хорошую жестяную ванночку у старого еврея (единственный раз проскочило название этноса), чтобы купать своего младенца. Ты не купал младенца, Левушкин, ты не знаешь какая это радость». В последующей стразу же за этим эпизодом сцене столкновения с немцами парикмахер гибнет и с его смертью в середине второй серии обрывается интересующая нас тема. Надо полагать такое её завершение с неявным упоминанием о Холокосте вполне устроило тогдашнюю советскую цензуру.