Длительность 110 минут
В ангоязычных странах показывался как «Прошлая жизнь». По первому почерку это детективно – психологическая драма в которой события Второй Мировой войны использованы режиссёром, как материал для своей концепции. Сценарий основан на реальной истории. Действие фильма развёртывается в 1977 году. Его завязка происходит в Западном Берлине после концерта израильского хора. К солистке Сефи Мильх (Джой Ригер) подходит пожилая женщина и, узнав кто отец девушки буквально впивается ей в руку с криком «он преступник, он убийца». Главная героиня, как и приехавшая с ней в Германию сестра Нана (Нелли Тагар) после такого инцидента понимают, что в прошлой жизни их отца, преуспевающего иерусалимского врача-гинеколога Баруха Мильха (Дорон Тавори) скрывается мрачная тайна. Вернувшись домой, дочери потихоньку начинают разбираться в его прошлом. Первоначально их поиски не дают результата, однако новый импульс им придаёт приезд в Израиль немецкого поляка Томаса Желински (Рафаэль Стачовяк). Как уже понял зритель, он сын той самой женщины из Западного Берлина. Так как как Нана вынуждена сражаться с тяжёлой болезнью, Сефи продолжает изыскания с новым знакомым.

При этом в старых документах они нигде не могут найти имени Баруха Мильха, но чем дальше, тем отчётливее понимают, что им необходимо искать некоего таинственно связанного с ним Яна Желински…Автор этой аннотации, не собирается раскрывать детективную интригу и лишать зрителя удовольствия вместе с персонажами фильма добраться до разгадки давней трагедии. Её суть показана  в финале на появившейся в кадре старой фотографии. Гораздо приятнее сообщить читателю, что маститый Ави Нешер сделал многозначную ленту далеко выходящую по содержанию за пределы формальных рамок развлекательного кино. Конечно, в соответствии с законами жанра, режиссёр последовательно нагнетает эмоциональное напряжение. Однако, параллельно, он выстраивает столкновение двух взаимосвязанных, но относительно самостоятельных временных пластов, и ведёт нас к серьёзным обобщениям.На первом плане перед нами современность 70-х, которую Нешер прекрасно знает, по начальному этапу своей работы в кино. Мы видим прекрасный ухоженный дом израильского интеллигента, где кипят страсти конфликта поколений — результат непростых отношений между Барухом Мильхом и его дочерьми. Младшая Сефи живёт в родительском доме, номинально находится в рамках семейного очага, но сложившаяся в нём атмосфера её тяготит. Поэтому она стремиться к сестре Нане совершенно самостоятельной, снимающей квартиру и ведущей богемное существование. В прошлом их ссоры с отцом довели до того, что Барух поднял руку на старшую и глубокая обида надолго определила её отношение к отцу. Кроме того, студийная работа Наны с частым обращением к обнажённой натуре вызывает у отца раздражение выраженное в навешенном ярлыке «порнография». (Кстати, эпизод, когда Нану с коллегами, снимающими двух голых девиц на фоне стен Старого города «застукала» миштара и им пришлось спасаться бегством — чуть ли не единственный комедийный фрагмент в этом драматическом повествовании). Но когда старшая заболевает все разногласия и конфликты отброшены. Наступает момент единения, осмысления неких основных и вечных житейских истин, на которых и держится семья.Второй временной пласт — трагическое прошлое, которое разными путями врывается в настоящее и от которого невозможно отделаться. Оно «прочитывается» в нервозности поведения Баруха, в скованности и подозрительности его жены Люции (Евгения Додина), как бы постоянно ожидающей некоего удара. Его или стараются забыть, или вспоминать выборочно, так, чтобы обелить себя перед окружающими, в первую очередь перед близкими. Именно так поступает Барух, когда приходиться держать ответ перед дочерьми. Но есть и люди, которые навсегда остались в период Холокоста и живут только ненавистью. Такова мать Томаса – Агнешка Желински (Катарина Гневиковска). Усвоенно в те страшные годы деление людей на черных и белых становится смыслом её существования и выйти из очерченного ею заколдованного круга почти невозможно. Признавая всю обоснованность такого состояния, режиссёр отнюдь не предлагает нам благостного хепи-енда, но он оставляет нам надежду, что разделённые казалось бы навсегда люди найдут в себе силы, если не простить, то хотя бы взглянуть в глаза друг другу.По фильму эта надежда заложена в искусстве. Не случайно Сефи и Томас — музыканты. Божественная красота звучания хоровых партитур разных эпох пролагает путь к примирению. Этот не слишком оригинальный смысловой поворот выражен в фильме в своеобразной авторской интонации и подан убедительно, на высоком эмоциональном накале. Он соединяет трагедию Холокоста со страданиями всех людей, переводя нравственное содержание ленты в круг общечеловеческих проблем. Оставим в стороне субъективно отмеченные недостатки (прежде всего, излишнее количество диалогов) и периодически возникающее чувство, что сценарист Ави Нешер на голову ниже режиссёра. Я не пожалел времени затраченного на просмотр «Грехов». А это в последнее время можно сказать о редком фильме.