Длительность 375 минут (3 х 90 + 105)
По общему мнению историков, библеистов и деятелей искусства это наиболее полная сводная и достоверная киноверсия Нового завета, ставшая событием не только в кино, но и в мировом искусстве. Она смогла появиться только в эпоху либерализации Ватикана, когда с евреев наконец-то сняли ответственность за распятие “Бога-сына”. В таких условиях стал возможным подход, сформулированный если не в новаторском, то в новом для 1970-х слогане «Иисус «слава всего Израиля и откровение для не-евреев». В отличие от более ранней христианской фильмопродукции, где национальная принадлежность проповедника из Галилеи вольно или невольно затушёвывалась, создатели этой эпопеи решились скрупулёзно воссоздать родную для главного персонажа этнокультурную среду. Разумеется, перед нами лента отснятая итальянцем-католиком со вполне определённой задачей прославления божественной сущности Иисуса. Поэтому, столь основательная в начале реконструкция действительности постепенно отступает на второй план под давлением многовековой христианской апологетики. Тем не менее, в первых двух частях байопика, подробно и старательно воссоздана атмосфера Ближнего Востока в начале нашей эры.

 Оставим в стороне мистические придумки последователей Христа о смысле его жертвы, смерти и воскресении бого-человека и просто взглянем какие реалистические нити связывают фильм с еврейской темой.Прежде всего это высокохудожественное воссоздание быта, занятий, богослужений и обрядов древних иудеев последовательно проводимое с первой сцены. Действие ленты начинается в синагоге, где раввин призывал облечённых в талиты мужчин и сидящих отдельно от них женщин следовать закону Моисееву. Далее следует колоритное изображение вышедших из дома молитвы после обязательной утренней молитвы крестьян, ремесленников, домохозяек, идущих в свои простые хижины, к повседневным делам… В их национальной принадлежности нет никаких сомнений. Среди них — плотник Иосиф (Йорго Воягис) – искренне верующий сын своего народа в традиционной одежде и с пейсами (см кадр выше). Характерные моменты появляются и далее. Так, нам предлагают посмотреть свадьбу, пусть без хупы, но достаточно узнаваемую по ряду деталей. Ещё одна связанная с еврейством деталь: двоим типичным младенцам – Иешуа и Иоанну (будущий Креститель) на восьмой день делают обязательную брит-милу (обрезание) – ритуал, соединяющий Всевышнего с его народом. Ещё далее – главный персонаж проходит бар-мицву (иудейское совершеннолетие). Примеры можно множить и множить… Весь материал помещён в изумительно сделанный визуальный ряд, показывающий нам легендарные места Святой Земли: Вифлеем, Назарет, Кинерет и, конечно же, Иерусалим. Всё это придает фильму аромат подлинности и приводит к внешне неожиданному, но внутренне вполне обоснованному парадоксальному выводу. В католической по направленности киноэпопее правдиво передаются многие черты еврейской жизни в древности.Столь же содержателен показ конкретной исторической ситуации в регионе, его главной на тот момент трагедии  — фактической оккупации Иудеи иноверцами-римлянами. Независимость страны к первому веку  стала фиктивной, а волю интервентов претворяли чиновники различного ранга от мифического Прокулуса до исторического Понтия Пилата (Род Стайгер). Пришельцы проводили свою корыстную политику умно, действуя через местную власть, на которую в случае неудачи или в критическую минуту можно было свалить вину за промахи. Верхи в лице Ирода (Питер Устинов), Ирода Антипы (Кристофер Пламмер), и иных других царьков приспосабливались к непростому положению вещей. Выполняя волю захватчиков, они не забывали о себе: все, более или менее, злоупотребляли привилегиями, вызывая своим воровством законное недовольство подданных. Но, дабы подольше сохранить «статус кво», им приходилось лавировать, временами даже заигрывать с местным населением. Как сообщил Ирод в фильме «Рим научил нас: теология может оказаться разной, но правительство должно быть хорошим» (понимай гибким). Естественно, низы роптали. Оппозиционные пророки типа Иоанна Крестителя (Майкл Йорк) осуждали власть с религиозных позиций. Упоминаемые в диалогах общины ессеев уходили в пустыню и обособленно жили там в ожидании машиаха. Самые радикальные группы — зелоты (канаим) и сикарии (кинжальщики) организовывали вооруженные акции. Одна их них — неудавшееся покушение на Ирода Антипу — показана на экране. К сожалению, борьба за независимость осложнялась отсутствием единства и противоречиями между различными группами населения. Однако всех роднила – вера в приход мессии (машиаха) под руководством которого должны были сплотиться все евреи и возродиться независимая Иудея. С точки зрения верхов это была «дурная мечта», но обездоленные ожидали именно такого решения всех проблем.Тут закономерно мы подходим к заглавному образу Христа (Роберт Пауэлл). В первых сериях его можно воспринимать не как Бога-сына, но как яркого представителя еврейской духовности, одного из проповедников обладавших большой харизмой и немалым даром целителя. После бар-мицвы и приобщению (так по фильму) «к наследию своего народа», юноша получил право читать и комментировать Тору. С возрастом его убеждённость в своих взглядах и осознание собственной исключительности возросли, хотя трактовка им еврейского закона, несмотря на несомненное к нему уважение, становилась всё более индивидуальной и субъективной. Заявления новоявленного учителя типа: «Заповеди данные Б-гом Моисею много лет назад не должны оставаться мёртвым камнем для бездумного выполнения (…) сам закон жив, а живое меняется постоянно» вызывали гневную реакцию многих соплеменников, привыкших исполнять столетиями незыблемую традицию. Его слова к рядовому еврею «твои грехи прощаются тебе» – также выглядели в глазах верующих иудеев богохульством, ибо «только Б-гу дано прощать грехи». Отсюда резкие выступления против Христа, осмеливавшегося высказать своё мнение даже в синагоге.Споры о соотношении Торы и учения Христа становились объектом дискуссий даже среди его учеников. «Мы живём по законам, а если законом станет исключение, то всё пропало. Кабы не строгость преподанная нам Моисеем, не было бы у нас законов. Да и народа нашего тоже. Терпимость, мягкость твоего учения — вот в чём опасность. Закон даёт опору, служит мерилом всей жизни, позвляет судить о том, кто прав, кто виноват. (…) Тебе, как сыну Израилеву, ведомо, что Господь избрал наш народ из всего человечества и дал нам Тору — закон всего сущего. Чтобы отделить нас от грешников в нашей вере и благочестии». Эта точка зрения, высказанная одним из апостолов, защищалась основными направлениями тогдашнего иудаизма саддукеями и фарисеями. И всё же «благая весть» по которой «Бог примиряет народ Израиля с самим собой» после прекращения жизни во грехе и царство Божие внутри нас, находила понимание. Особенно активно её воспринимали маргинальные группы евреев, оказавшиеся (по фильму) за пределами традиции, а именно к ним зачастую и обращался Иисус. Однако, по мере возрастания популярности нового проповедника представители господствующих течений в иудаизме занимали по отношению к нему всё более непримиримую позицию. Иисус, со своим вариантом идеи «возлюби ближнего своего, как самого себя» прекрасно понимал многочисленность и силу недругов, возглавляемых главой синедриона Каиафой (Энтони Куинн) поэтому его предчувствия и пророчество о скорой казни выглядит вполне реалистически.Кроме всего прочего, лента предлагает нам вспомнить целый ряд реальных и легендарных эпизодов Нового Завета, произошедших на Святой земле и давно ставших достоянием мировой культуры. В их числе: поклонение волхвов, избиение младенцев, истории Саломеи, разбойника Вараввы (см каталог) и т д. Операторская работа также великолепна. Композиция многих кадров напрямую отсылает нас к полотнам великих живописцев на евангельские сюжеты. В целом фильм оказался насыщенным объективным материалом для понимания ряда религиозных и политических процессов древней Иудеи, следовательно представить без него данный каталог невозможно.