Костёр (Израиль, 2004) Режиссёр Й Седар

Оригинальное название «Medurat Hashevet» — английский перевод «Campfire». Психологическая драма, действие которой происходит в 1981 году. Израильтянка Рахель Герлик (Михаль Эшет) овдовела незадолго до начала рассказанной с экрана истории и осталась одна с двумя дочерьми: Эсти (Майя Марон) и Тами (Хани Фюрстенберг). Её подруга Шула Купфер (Идит Теперсон), считает, что женщине ещё не поздно устроить личную жизнь и начинает организовывать ей встречи сначала с 50-летним вдовцом Йоси (Моше Ивги), а затем с известным кантором Моше Вайнштоком (Йорам Гаон). Но, во-первых, Рахель никогда не испытывала чувства любви и теперь, как молоденькая девушка, надеется на некое чудо в своей жизни. Во вторых, она стремится примкнуть к группе религиозных сионистов и переехать в поселение на Западном Берегу реки Иордан, дабы улучшить условия жизни и обеспечить себе и детям общение с порядочными и интересными людьми. Руководитель группы, муж Шули Мотке Купфер (Асси Даян) и его соратники не возражают против кандидатуры новой участницы, но только если она выйдет замуж и, вместе с дочерьми, будет отвечать идейным требованиям поселенцев. Занятая решением личных проблем вдова уделяет мало внимания общению с дочерьми, а здесь-то и ожидают её главные проблемы.Её старшая дочь Эсти вовсю вступила в переходный возраст. Она не слушает окружающих, стремится к самостоятельности и не признаёт ни малейшего насилия. В одной из первых сцен, когда Эсти утром спит, запершись в своей комнате, а мать разбивает стекло и открывает запор на двери девочка выбегает на балкон с криком: «Help! Здесь сумасшедшая женщина, звоните в полицию!». Младшая — Тами — девочка спокойная и добрая, также взрослеет. Она начинает общаться с мальчиками и впервые в жизни влюбляется. Однако прощальный костер по завершении молодежного семинара «Бней Акива», на который Тами возлагала огромные надежды, закончился трагически: попыткой изнасилования, испорченной репутацией и грязными надписями на стенах. Эта семейная драма заставила Рахель пересмотреть многие их своих жизненных критериев.

Один из наиболее глубоких израильских режиссёров Йозеф Седар далеко не случайно сделал одной из важных проблем сюжета проблему поселенчества. В одном из своих интервью он  подробно остановился на ней и сказал:

«1981 год является моментом, когда появилось большинство еврейских поселений на Западном берегу. Мне тогда было 13 и я был старшим из 6-ти детей в семье религиозных сионистов в окрестностях Иерусалима. Мои родители, учителя, друзья и друзья моих друзей принадлежали к правому крылу поселенческого движения, получившего импульс после заключения мирного договора с Египтом и ухода Израиля из пустыни Синай.

Однако, в отличие от сегодняшних поселенцев, состоящих, в массе из религиозных и идеологических экстремистов, поселенцы 1981 года были, в основном, представителями среднего класса граждан, которые использовали политическую атмосферу того времени как предпосылку для использования реальных возможностей государства и улучшения условий жизни. Они переезжали на «территории» строили и расширяли свои дома и создавали благоприятные условия для развития общинной жизни. Да, они были идеалистами, но трудно представить тогдашнюю популярность переселенчества без учёта этих факторов. Вряд ли они осознавали, что, двигаясь к своей мечте загородного дома двадцать лет спустя, им придётся надевать пуленепробиваемые жилеты и пользоваться сопровождением военных. (Не говоря уже о двух миллионах палестинских соседей, живущих без основных прав человека). Мои родители в конечном итоге не переехали в поселение, однако многие из моих хороших друзей обрели себе дома на холмах Иудеи и Самарии. В детстве я испытал чувство разочарования, ибо мои родители не оказались настолько активны, чтобы принять участие в этом историческом движении. Но и сегодня, я думаю, можно с уверенностью сказать, что поселенчество оставило заметный след в истории нашего региона. Я решил создать свой фильм в этом контексте, потому что хотел изучить социальную динамику во взаимодействии с идеологией и политикой. В начале фильма Рахель выражает свое желание присоединиться к поселению, но мы знаем, что ничего политического в этом желании нет, она просто хочет принадлежать к определённому сообществу. К концу рассказа, когда Рахель поворачивается спиной к поселенчеству, здесь также нет ничего политического, есть только акт стремления к социальной независимости и личной неприкосновенности. Когда я думаю обо всех этих политических и идеологических идеях, которые меня окружают, я иногда спрашиваю себя, насколько это в конечном счете результат социальной динамики, племенной принадлежности и личной преданности. У меня такое ощущение, и это основная тема фильмов, которые я сделал, идеология в них является лишь маской, закрывающей основные человеческие мотивации».

Фильм отмечен призами израильской киноакадемии и ряда международных кинофестивалей. Для любителей израильского кино.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *


Срок проверки reCAPTCHA истек. Перезагрузите страницу.