Длительность 233 минуты (телесериал – 5 серий; фильм — 2 серии)
Последняя и, безусловно лучшая работа Саввы Кулиша (1936 — 2001) построенная на материале автобиографии, попытка осмыслить своё детство и юность в контексте развития «социализма». Место и время действия – СССР, Москва за железным занавесом, 1947 – 1957. Украинско-еврейская семья Александра (Сергей Зернов) и Раисы (Ольга Анненская) Савченко возвратилась из Алма-Аты в столицу незадолго до денежной реформы. Их комнату в большом доме на Сретенке давно отдали дворнику. На выручку пришла обитавшая там же мать Раисы – Анна Марковна (Алла Казанская). Она пустила родственников к себе – в тесноте, да не в обиде. Все дальнейшие события показаны через восприятие взрослеющего сына Савченко – Кости (Саша Быковский и Тимофей Фёдоров). Он стал невольным свидетелем бурной жизни многокомнатной коммуналки, где за каждой стеной были свои горести, драмы или скудные радости. Десятилетний мальчишка прошёл непростую адаптацию в мужской школе, приобрел друзей и врагов. Неожиданно для себя попал под защиту беглого уголовника, сына репрессированных Ивана Горелова (Владимир Яковлев). Показан мир детских иногда рискованных дворовых шалостей, над которым, свинцовой тучей нависла давящая нравственная атмосфера последних лет сталинской эпохи.

Всесилие официальной лживой пропаганды, продолжающиеся репрессии. Раздельное обучение; мужская школа, больше похожая на казарму, чем на воспитательное заведение. Впрочем, главному герою науки давались легко и к старшим классам он завоевал себе кличку «профессор». То было время когда всеобщая подозрительность и доносительство достигли таких пределов, что даже в тесном кругу, люди с оглядкой высказывали искреннее суждение. Не случайно отец однажды отозвав сына категорически предупредил: «Никогда, ты слышишь, никогда не рассказывай ребятам и вообще никому, о чём говорят взрослые. Время сейчас очень тяжёлое. Ты понял?». Пятна сталинизма определили последующую жизнь не одного поколения. Горький вывод Кулиша гласит «Мы не построили рай на земле, живя за железным занавесом. Я знаю, что наша великая и ужасная попытка никого ничему не научит. Мы – дети утопии, обязаны рассказать о ней Будущее темно, опасно и страшно Но нет возврата. Не может, не должно быть. Всегда есть надежда. Впереди другие дороги. Господи спаси и сохрани». Для середины 1990-х мораль более, чем актуальная.Одной из главных тем кинокартины стала проблема антисемитизма. Она показана на двух уровнях: как проводимый Сталиным курс и как насаждаемое столетиями и поощряемое властью бытовое явление. Проявлением государственной политики стал сюжет о гибели Соломона Михоэлса (1890 — 1948), идущий то на первом плане, то фоном для различных событий в течение 17-ти минут (68 – 85). Ни торжественные некрологи, ни официальная версия о смерти актёра в ДТП, ни похороны по высшему разряду не убедили общество. В среде наших соплеменников упорно ползли слухи о его убийстве, предчувствовалось наступление тяжёлых времён. Мимоходом упоминается разгром Еврейского Антифашистского комитета (ЕАК). Далее зритель видит фрагмент из печально знаменитого фильма «Суд чести» (1949) С момента его выхода на экраны страны начался новый этап борьбы с «безродными космополитами», под которыми чаще всего подразумевались лица с определённой «пятой графой». С 159 по 169 минуту раскручивается сюжет о «деле врачей». Классный руководитель зачитывает десятиклассникам передовицу газеты «Правда» об «убийцах в белых халатах». Там прямо указывалось, что «большинство членов террористической группы Вовси, Коган и другие были связаны с международной реакционной еврейской организацией «Джойнт», созданной американской разведкой якобы для оказания помощи евреям в других странах». Советская пропаганда создала условия для распространения мнимой вины нескольких человек на весь этнос. Известны массовые случаи, когда больные отказывались лечиться у врачей-отравителей, увольнений и арестов специалистов известной национальности. В более позднем эпизоде выплыл вопиющий, но неоспоримый факт о массовой подготовке товарных вагонов для депортации евреев в Сибирь.
Впрочем, даже в то время отдельные индивиды осмеливались хотя бы в мелочах высказать несогласие с политикой партии. Так, директор школы, вызвал классного руководителя Екатерину Алексеевну, читавшую передовицу, в коридор, где приказным тоном сказал (и старшеклассники его услышали): «Не надо это читать детям. У вас урок русского языка и литературы, вот и занимайтесь предметом». И в интеллигентных семьях самые близкие люди расходились во мнениях на пресловутое «дело». В узком кругу Савченко врач Николай (русский) поддерживал арестованных. «Своими руками расстрелял бы эту сумасшедшую гадину — Тимашук. (…) И профессора Вовси знаю. Знаю Виноградова. Я – врач, поэтому знаю где правда, а где ложь. Эту суку хотели выгнать из Кремля (кремлёвской больницы) за бездарность, вот она и сочинила донос. (…) Эти врачи невиновны. А сейчас началась беспрецедентная травля врачей и космополитов безродных, то есть евреев. Сегодня врачи уже не могут работать. Им не верят. Уже посажены тысячи» Главным противником Николая, защитником Сталина за столом стал Давид (еврей) – Герой Советского Союза, слушатель Военной академии. Но что он мог противопоставить правде? Только дежурные лозунги официальной пропаганды.Все эти измышления ложились на почву, удобренную столетиями бытового антисемитизма. Коммуналка в фильме представляет собой мини-модель советского многонационального общества. Поэтому и здесь не обошлось без евреев. Кроме семьи Савченко наш этнос представляли пара врачей и участник войны, инвалид Роня. К ним относились как своим, к которым можно обратиться за помощью, но в минуты раздражения юдофобия быстро вылезала наружу и тогда неслось «жиды», «вон Марковна к себе абрамычей подселила» и т д. На 116 минуте появился окровавленный инвалид и на вопрос «Роня что с тобой» рассказал, как случайные прохожие оскорбляли его по «пятой графе» и ему пришлось вступить в драку. Именно тогда Савченко задумались над тем, кем по национальности считать сына. Спор закончил папа, веско сказав «через два года он получает паспорт. Пусть сам решает быть ему украинцем или евреем». Не лучше было в детской среде, перенимавшей повадки взрослых. Однажды к Косте подошла после уроков девочка из женской школы с явно семитской внешностью и попросила проводить её домой. Последовала реплика: «тебе мало своих, евреечку себе нашёл» Он возразил – это моя сестра и насмешки увяли сами собой – мальчишку считали за своего. Через несколько лет учащихся принимали в комсомол. Вместе с Савченко вступил в организацию его закадычный друг Эдик Чижевский. Когда подростки спускались вниз, дремучий одноклассник с издёвкой спросил: «Разве в комсомол евреев принимают»? Костя заступился за товарища и вынудил наглеца извиниться перед своим другом. Эдик отказывался и в этом тоже показатель приниженности многих наших соплеменников, привыкших терпеть подобные оскорбления… Приведённые выше примеры не исчерпывают интересующую нас в кинокартине тему, но позволяют сделать вывод, что «Железный занавес» самый глубокий фильм о евреях за всю историю советского и постсоветского кино. Поразительно, как Савва Кулиш сумел добыть средства и создать столь фундаментальную работу в годы всеобщего развала кинопроизводства.