Длительность 100 минут

Название ленты «…а пятый всадник — Страх» восходит к всеобъемлющему новозаветному образу из «Откровений Иоанна Богослова» —  «Четыре всадника Апокалипсиса». В их числе: Антихрист, Война, Голод и Смерть. Создатели фильма добавили в эту «обойму» страх и тем самым возвели рассказанный ими сюжет на уровень притчи. Сначала сюжетная канва. 1941 год,  оккупированная нацистами Чехословакия. Доктор Армин Браун (Мирослав Махачек) – еврей которому запрещено заниматься медицинской практикой. Он напуган и сломлен: замкнулся в себе, сторонится любых конфликтных ситуаций, не думает о судьбе соплеменников, и даже работает в Департаменте конфискации еврейского имущества. Здесь не cтолько систематизируют отобранную собственность, сколько помогают «распределять» её среди новых владельцев. Домой главный персонаж возвращается странной походкой – полушагом, полубегом, выбирая самые пустынные переулки. Но однажды сосед просит его помочь тяжело раненому родственнику, предположительно участнику Сопротивления. «Мне обратиться не к кому. Вы вне закона и я теперь вне закона».

Доктор не хочет ввязываться в рискованное дело, но его участия требуют порядочность, чувство долга, клятва Гиппократа… Словом, он извлекает пулю, однако, как специалист предупреждает, что у оперированного будут боли и необходимо большое количество морфина, дабы держать его в забытьи. В противном случае он может кричать, и его возгласы могут привлечь нежелательное внимание. Вот только добыть столь необходимое средство кроме него некому. После мучительных колебаний, Браун берёт эту миссию на себя и отправляется на поиски дефицитного препарата, достать который законными средствами нет никакой возможности. Сначала он попадает в некий клуб, где идёт призрачная жизнь и «тусуются» наркоманы. Оттуда его направляют в еврейский «санаторий» — психиатрическую клинику. «Каждый день 20-ть евреев кончают с собой. Большинство мы спасаем». Здесь главный врач неожиданно легко даёт ему две ампулы морфия. Пока всё в порядке. Пока…Но в доме тревожно. Появляются таинственные люди в штатском, которые кого-то ищут, а больше запугивают жильцов и побуждают их доносить друг на друга.  Родственник раненного уговаривает Брауна забрать пациента себе, потому, как у него, де, семья, маленький ребёнок. Пожилой доктор на своих плечах затаскивает раненного наверх в своё полупустое жилье. И вовремя, уже начались обыски. Приходят и к Брауну. Он избегает ареста только потому, что в нищенской квартире никому не приходит в голову заглянуть под кровать. Зловещие посетители уходят ни с чем, но обещают вернуться. И они добились своего: страх прочно поселяется в подъезде. Один что-то видел, другой о чём-то догадывается. В результате кто-то (так и оставшийся неизвестным) набрал известный номер телефона и «стукнул». Снова приходят «полицейские», сгоняют всех в подвал. Не хватает только Брауна – он ещё не вернулся с работы. Напряженное ожидание доводит всех до отчаяния. Все боятся репрессий и хотят жить. В конце-концов побеждает мнение, что доктор чужак, еврей и пусть он отвечает за всех. Появившегося Брауна арестовывают. Он признает свою «вину», ибо остался врачом и порядочным человеком. А пациент, по его словам, уже ушёл. Похоже доктор просто решил спасти своего подопечного, но мы об этом уже не узнаем, ибо у Брауна, преодолевшего страх смерти хватило решимости сделать последний шаг – принять яд.

В содержании фильма есть один крайне интересный момент. Присутствие в нём гитлеровцев ограничивается только многочисленными расклеенными на стенах объявлениями,  и трескучими текстами радиопередач. На протяжении всего действия на экране нет ни одного немецкого мундира, не звучит ни одного выстрела. Некие представители оккупационного режима в своих цивильных костюмах и пальто больше напоминают ГБистов социалистического времени, чем гестаповцев или кого-то там ещё. К тому же, если кому то ещё непонятно, куда клонят создатели фильма, в последних кадрах откровенно показана Прага начала 1960-х. И становится совершенно ясно: а ведь у притчи-то двойной смысл. Она направлена не столько против гитлеризма, сколько против коммунистического тоталитаризма. И еврей Браун оказывается собирательным образом интеллигента, для которого преодолеть страх перед машиной народно-демократического насилия так же тяжело, как жертве Холокоста выступить против фашизма. В этом плане сам фильм и использование в нём еврейской темы занимают совершенно особенное место в мировом кино.

Неудивительно, что после такого насквозь антисоциалистического фильма изображенный на фото слева талантливый режиссёр Збынек Бриних (1927 — 1994) покинул Чехословакию в 1969 году, долгое время работал в Германии и вернулся на родину лишь в конце жизни. Ничего более интересного, чем «а пятый всадник Страх» он уже не создал. Добавим к этому только  похвалы в адрес филигранной операторской работы (Ян Калиш) и великолепного исполнения главной роли Мирославом Махачеком. Для зрителей интересующихся отражением еврейской темы в мировом кино.