Длительность 89 минут
Советский Самарканд, середины 1960-х то есть в самый разгар «холодной войны». Немецкий антифашист Иоганн Культшер привозит сюда из капиталистической ФРГ выставку рисунков, тайно сделанных неизвестным художником в фашистском концлагере Шпильхаузен. Всеобщее внимание привлёк триптих, определивший структуру фильма. Его центральная часть – страдающая фигура узника с плакатом на груди «Царь иудейский». По бокам на полотнах две женские фигуры: левая «Ложь», правая «Истина». Одна из посетительниц экспозиции, учительница Елена Салимова (Людмила Хитяева) узнаёт в изображённом в центре мужчине своего пропавшего без вести мужа Искандера. Культшер убеждает её, что это ошибка, а изображённый заключённый №12128 – гамбургский еврей Марк Гельц. Однако, Елена глубоко убеждена в своей правоте и начинает поиски свидетельств о своём супруге. Для этого она отправляется в Германию для встречи с женщиной, ставшей моделью картины «Ложь» – Хильдой Хейн. Та в годы войны служила фотографом в СС и изложила главной героине свою версию произошедшего в конце 1944-го. Однако подлинная история тех лет раскрывается только в последней трети действия.

Оказывается, советская разведка заслала двух узбеков Батырова и Салимова в Шпильхаузен, добывать важные сведения о строящемся там узниками сверхсекретном заводе по производству ракет ФАУ. По ходу операции агентам понадобился художник, вот тогда и началось вовлечение в подпольную работу талантливого, но запуганного гамбургского еврея Гельца (Владимир Коренев). Лишь после длительных переговоров, Марк согласился на сотрудничество и создал целый ряд полотен. Написанные им на робах заключённых, они в полной мере передавали весь ужас атмосферы этой малой фабрики смерти. Картины вынесли за пределы лагеря трое беглецов, но перед этим Искандер поменялся с Гельцем куртками и, следовательно, лагерными номерами. Дабы не быть разоблачённым, иудей притворялся контуженным пленным, который всё слышит, но разговаривать не может. Салимова поймали и распяли, как еврея, но самопожертвование Искандера нравственно переродило художника. Как вспоминал о нём двадцать лет спустя при встрече с Еленой Батыров: «Это был человек слабой воли, безучастный к судьбам людей, которые были рядом с ним. Но смерть Искандера совершенно преобразила его. (…) Он выполнял самые опасные задания, без страха рисковал жизнью. Одним словом, с честью носил имя Искандера Салимова». В финале Гельц геройски погиб во время восстания заключённых в апреле 1945-го.
Мы сейчас не затрагиваем художественных достоинств работы Латифа Файзиева, снятой в эстетике своего времени. При желании её можно найти в интернете и оценить. Но замысел режиссёра отразить в советском кино еврейскую тему, да ещё в 1968-м, после победы Израиля в Шестидневной войне потребовал не только гражданского мужества, но и немалой хитрости. Первая из них – лента открывается титром «коммунисту, поэту, человеку Гафуру Гуляму посвящается этот фильм». Литератор (1903 – 1966) возведённый коммунистической идеологией в ранг классика был убеждённым антифашистом. Вторая хитрость в прологе, где камео выступил другой любимец идеологии – Константин Симонов. Он напомнил, что глубоко возмущённый зверствами наци узбек Гулям в 1941 году создал поэму «Я – еврей» (есть русский перевод). И даже зачитал (!) фрагмент этого произведения. Против такого мощного, одобренного системой тандема коммунистов даже цензура оказалась бессильна. Поэтому в фильме (редчайший случай в советском кино) показана сцена селекции в концлагере, когда толпу прибывших эшелоном людей с шестиконечными звёздами гонят в сторону крематория. А в финале на доску с именами погибших красноармейцев добавляют два имени. Искандер Салимов (Марк Гельц). И ниже: Марк Гельц (Искандер Салимов). Узбек и еврей! И вдоль мемориала проходит почётным строем колонна солдат, отдавая почести героям. Режим вынужденно пропустил кинокартину, но старательно её замолчал. А зритель уже в иную эпоху вспоминает режиссёра Латифа Файзиева. В условиях нарастающего в СССР после 1967-го года антисемитизма, он совершил ПОСТУПОК.