Длительность 102 минуты
Кино для узкой прослойки зрителей, которая в состоянии прочувствовать и понять классику 20-го века. Экранизация незавершённой оперы нашего соплеменника Арнольда Шёнберга (1974 – 1951). По мнению исследователей, произведение стало свидетельством обращения его автора к своим корням. Ведь в 1898 году он крестился и перешёл в протестантизм, а спустя 35 лет, после возрождения нацизма, вернулся в иудаизм. Как заявил сам композитор: «Меня принудили понять и запомнить навеки, что я не немец, не европеец, а я — еврей». Отсюда интерес к философскому аспекту темы складывания своего этноса и роли в этом процессе Б-га. Действие произведения развёртывается в эпоху Исхода, а его главные персонажи – братья: пророк Моисея и первосвященник Аарон. Либретто творения, сочинённое автором посвящено ключевому ветхозаветному эпизоду – исходу евреев из Египта, их странствованию по пустыне и Дарованию Торы у Синая. Апофеозом второго акта стал знаменитый эпизод, когда во время сорокадневного отсутствия Моисея принимавшего на горе новое учение – Тору, его народ стал поклоняться Золотому тельцу. Предпринимались попытки завершить оперу, однако в большинстве постановок театры используют оригинальный вариант партитуры.
В центре, как ясно из названия образы Моисея и Аарона. Конфликт показанный в произведении заложен в Торе. Получив миссию вывести народ Израилев из египетского рабства Моисей осознаёт неподъёмную ответственность поручения. Он говорит Всевышнему: «Господи! человек я не речистый, (…) я тяжело говорю и косноязычен». Но свыше получает ответ «разве нет у тебя Аарона брата, Левитянина? Я знаю, что он может говорить [вместо тебя] (…) ты будешь ему говорить и влагать слова [Мои] в уста его, а Я буду при устах твоих и при устах его и буду учить вас, что вам делать. и будет говорить он вместо тебя к народу; итак он будет твоими устами, а ты будешь ему вместо Бога» («Исход» 4; 10,14-16). Отсюда значимые различия в музыкальной характеристике образов. Тогда как Моисей большую часть партии проговаривает речитативом (символ косноязычия), то для партии Аарона характерно использование распева. При этом подчёркивается, что братья по-разному воспринимали Всевышнего. Для Моисея Бог был олицетворением духовности, тогда как Аарон, как и весь израильский народ, представлял его, как конкретное, телесное существо. Отсюда прегрешение первосвященника не остановившего основную массу евреев в их стремлении создать идола. Высшей точкой грехопадения, его кульминацией стал знаменитый танец вокруг Золотого тельца в финале второго акта.
Фильм можно найти в интернете с русскими субтитрами. Он был показан на Канском МКФ, но энтузиазма не вызвал. В торрентах есть ссылки на вариант ленты с русскими субтитрами, но эта ссылка не работает. При желании можно посмотреть одну из постановок разных лет и театров размещённых в интернете. Для характеристики философской концепции оперы приведём выдержку из более поздней и очень любопытной рецензии музыкального критика Натальи Сурниной на спектакль берлинской «Комише опера» (сайт www.operanews.ru. 11.05.2015). «Колоссальный смысловой потенциал заложен Шенбергом, для которого история Моисея и Арона была одновременно вселенской и глубоко личной. Он сам написал текст либретто, где в духе талмудических диалогов пытался осмыслить вечные проблемы бытия, ответить на вопросы о сущности отношений Всевышнего и человека. А сказать ему было что. (…) Не менее важным, чем обретение веры и родины, было для Шенберга обретение слова. На протяжении всей оперы косноязычный Моисей «ищет слово» для выражения идеи единого и непостижимого Бога, точно так же, как еще совсем недавно сам композитор, в преддверии открытия им «метода композиции с двенадцатью тонами», искал свое слово. В отличие от героя оперы Шенберг достиг цели: серия стала для него словом, дарованным свыше, а додекафония — землей обетованной. Композитором владел синдром Моисея: он ощущал себя духовным лидером, призванным даровать миру новый закон, результат божественного откровения. Однако отвергнутый обществом пророк испытывал на себе всю горечь одиночества и духовной изоляции. Потому Шенберга притягивала возможность идентифицировать себя с библейским персонажем и отразить основную коллизию своей творческой биографии — трагедию непонимания. В итоге больше, чем история возникновения монотеизма, Шенбергу оказалась интересна другая тема — как выразить невыразимое и быть понятым». (составлено по различным источникам).
P.S. Юмористический штрих: В Библии в сочетании «Moses und Aaron» – 13 букв. Суеверный Шёнберг боялся несчастливой цифры и сократил второе имя на одну букву. У гениев свои странности.