Длительность 108 минут
Достаточно нашумевший фильм Шмуэля Маоза. Судя по подробным обзорам, он напоминает драму в трёх актах. Его действие начинается в центре Израиля. В дом пожилой четы Фельдманов: Михаэля (Лиор Ашкенази) и жены Дафны (Сара Адлер) приходят военные оповестители со скорбной вестью. Единственный отпрыск родителей Йонатан (Йонатан Шарай) доблестно погиб при исполнении… Потрясение родителей безгранично. Мать падает без чувств. Отец в ступоре; он молча смотрит как посетители укладывают Дафну в постель и пытаются привести женщину в сознание. После ухода военных начинается печальная суета. Приезжают родные, появляется раввин, идёт подготовка к похоронам. Но финал раздела по меньшей мере неожидан; в тот же день снова возвращаются оповестители с потрясающим сообщением: оказывается оказывается произошла ошибка — погиб другой Йонатан Фельдман, а их чадо живо и по-прежнему находится в части чему родители должны радоваться. Михаэль в ярости заявил: «Мой сын был мёртв в течение пяти часов». Он требует расследования причин ошибки и немедленного возвращения молодого человека домой. Несостоявшаяся трагедия побудила его отказаться от стереотипов и по-иному взглянуть на многие процессы в стране. 

После такого пролога действие переносится на пограничную заставу «Фокстрот» в пустыне Негев, где несут службу четверо рядовых ЦаХаЛа один из которых — Йонатан Фельдман. Команда живёт в заброшенном магазине и ведёт однообразное скучное существование. Через их КПП практически никто не ходит. Колоритная деталь: солдаты поднимают шлагбаум перед идущим по дороге одиноким верблюдом. Почему бы не пропустить животное, ведь с военной точки зрения оно безвредно. Совершенно по-другому встретили подъехавший ночью автомобиль где сидели четверо молодых палестинцев: двое подвыпивших парней и их подружки. Машину остановили с целью обыска, во время которого из открывшейся дверцы на дорогу выпал какой-то предмет. Один из пограничников увидел в нём гранату и солдаты мгновенно открыли огонь на поражение. Все арабы были убиты, вот только после обнаружилось, что они не представляли никакой угрозы. Наутро, бойцы сообщили о случившемся начальству, но получили приказ — замести следы преступления и держать язык за зубами. В тот же день пришло распоряжение отпустить Йонатана домой… Последняя часть по смыслу итоговая. Она психологически наиболее сложна, содержит неоднозначные выводы и поэтому автор не считает нужным пересказывать её по описаниям.
Фильм завоевал Серебряного льва МКФ в Венеции, но вызвал остро критические оценки в стране. Так, министр культуры и спорта Мири Регев сразу после того, как стало известно о присуждении фильму награды, отреагировала следующим образом: «Возмутительно, что израильские деятели искусства вносят вклад в очернение самой моральной армии мира в глазах молодого поколения. Это делается с использованием откровенной лжи и подается как проявление свободы искусства«. Воздержусь от категорических суждений до просмотра ленты, а пока приведу мнение Рами Кимхи сформулированном им в статье, опубликованной в газете «Хаарец» 09.09. 2017 года (сокращённый перевод наш).
«Израильское кино — это продукция небольшой страны. Израильская аудитория слишком бедна, чтобы режиссёр мог собрать с неё деньги на жизнь. Поэтому он вынужден искать массового зрителя в Европе — крупнейшем в мире потребителе иностранного кино. Такая реальность оставляет не слишком много вариантов для наших фильмов, которые хотят завоевать место на рынке; они должны оправдать ожидания европейского потребителя или даже поразить его. Для достижения этой цели у них есть как минимум два аспекта: формальный, кинематографический и общественно-идеологический.
С кинематографической стороной задачи «Фокстрот» отлично справляется. Великие мастера европейского кино подготовили европейцев к восприятию изысканно снятых и стильных кинематографических последовательностей. Создатель «Фокстрота» Шмулик Маоз, уверенно идёт по этому пути. Его фильм представляет собой красивый стилизованный под определённое настроение видеоряд, использующий элементы сюрреализма. Показанные на экране контрольно-пропускные пункты ЦаХаЛа на территориях никогда не казались более фотогеничными, дома солдат никогда не выглядели более упорядоченными и более значимыми, а израильская пустыня более задумчивой и меланхоличной.
Но существует и вторая реальная задача — как удовлетворить идеологические ожидания европейских зрителей, которые привыкли смотреть кино, критикующее поведение Израиля в отношении арабов. Маоз это уже  сделал в своём предыдущем фильме «Ливан», выигравшем, кстати, престижного Золотого Льва Венецианского кинофестиваля (2009). Там он показал жестокое нападение Израиля на ливанский город, где было убито много мирных жителей, включая детей. В особенно отталкивающей манере изображена гибель невиновного ливанского фермера, чьё тело разорвано прямым попаданием ракеты. В «Фокстроте» комбинация ошибки восприятия и слишком быстрое нажатие пальцем спускового крючка заканчивается ненужной гибелью двух молодых палестинских пар, которые всего лишь хотели пройти через контрольно-пропускной пункт. При этом никто не собирается предавать инцидент огласке. Свидетельства преступления уничтожаются. Бульдозер хоронит в глубине земли то, что осталось от легкового автомобиля.
Ненужные убийства совершаемые в ходе противостояния евреев и арабов обернуты сочувствием к их исполнителям и глубоким пониманием ситуации в Израиле. При этом «Ливан» представлял израильских солдат как молодых людей, которых убивали, но которые не могли убить сами. В «Фокстроте» режиссёр пошел дальше и показал своих еврейских персонажей как жертв насилия, преследующего избранный народ долгие годы. Это состояние сохраняется в памяти престарелой бабушки Йонатана, помнящей Холокост. Оно живёт в душе Михаэля — бывшего офицера, оставшегося в живых, но потерявшего своих подчинённых от взрывов установленных арабами мин. В постоянном страхе перед смертью проходит жизнь Дафны — матери стреляющего на фронте солдата. Почему так получилось — спрашивает фильм и отвечает, показав обвиняющим пальцем на Европу. Это, правда; мы стреляем, но вы заставили нас делать столь страшные вещи, когда уничтожали наш народ и выгнали его из Европы.
«Фокстрот» — это название танца и одна из сцен в фильме потрудилась объяснить подробно, его скрытый смысл. Независимо от того, сколько, где и как вы танцуете, в конце концов, вы снова окажетесь в начальной точке. Все евреи, утверждает фильм, танцуют фокстрот. Вместо того, чтобы идти прямо в историю, мы делаем два шага вперед, два в сторону, два назад и два на другую сторону, и всегда возвращаемся в начальный слот — позицию жертвы. Как в Европе мы были жертвами, так и на Ближнем Востоке мы остались жертвами. Тот факт, что раньше нас убивали, а здесь мы мы убиваем, — это только семантическая разница. Понятно, что Маоз не собирался снимать израильский пропагандистский фильм. Он не признается в этом даже если вы разбудите его среди ночи. Но, похоже, он сделал свою последнюю работу в нашу пользу». (Составлено после просмотра трейлера и по различным источникам)

Добавление. Мнение израильского зрителя Александра Франкфурта (Беэр-Шева). По моему глубокому убеждению «Фокстрот» — один из самых значительных, если вообще не лучший, израильских фильм последних лет. Усиленно ломающие копья многочисленные критики во главе с пресловутой «главной по культуре», обвиняющие режиссёра в левизне и — даже! -антигосударственности, не поняли, как мне кажется, главного — фильм не о политике и идеологии, но о самых простых человеческих ценностях.