Длительность 122 минуты

Один из самых масштабных кинопроектов Израиля 1970-х, призванный доказать что не только за океаном могут снимать еврейские мюзиклы. Экранизация очень популярного музыкального спектакля по пьесе Игаля Мосензона, шедшего на сцене с 1967 года и выдержавшего более 600 представлений. Центральная фигура — Йосеф Симан-Тов (смысловая фамилия, означающая в переводе с иврита – добрый знак), по прозвищу Казаблан – намёк на Касабланку — родину его предков. Это молодой марокканский еврей, который после службы в армии не нашёл себя, наделал много глупостей и оказался главарем банды в пригороде Тель-Авива Яффо. Главный женский образ — Рахель, дочь выходца из России, живущая вместе с отцом и мачехой.  Казаблан влюбился в неё и, несмотря на все культурные различия пользовался взаимностью, хотя его чувство не устраивали как папу, так и владельца обувного магазина Януша. Тот желал жениться на девушке и родители оказались не против породниться с состоятельным человеком, к тому же ашкеназом. Однако в лирическую линию решительно вторгся иной сюжет.

Городские власти решили снести старые дома целого района, в которых по мнению архитекторов стало опасно жить. Обитатели ветхих строений поделились на две равные половины. Первые не возражали против переселения в новое жильё, а вторые не хотели переезжать и собирали деньги для ремонта и сохранения своих квартир. Всю сумму украл неизвестный злоумышленник и  в преступлении обвинили Казаблана, который из-за возбуждённого против него уголовного дела попал в тюрьму. Теперь ему нужно было доказать свою невиновность, ибо от этого зависели не только свобода, но и личное счастье.В фильме достаточно четко обрисованы противоречия между сефардами и ашкеназами. Так отец Рахели категорически не пожелал выходить к шабатнему столу, ибо дочь пригласила на праздник Казаблана. Впрочем, он начал по другому смотреть на него после того как узнал о его храбрости на поле брани. Во время Шестидневной войны сержант Симан-Тов пройдя через минное поле спас своего командира. Вот только выдвинутое против главного персонажа обвинение в воровстве настроил против молодого марокканца подавляющее большинство жителей. После исчезновения денег снос домов казался неизбежным. «Грустные дни пришли в Яффо. Счастье уходит и люди уходят». Однако зрителя ждёт новый поворот сюжета: в тюрьме молодой человек встретил спасённого им командира, а ныне следователя в «миштаре» — полиции. В беседе с ним всё встало на свои места: герой признался, что армия была его настоящим домом, заявтл, что не брал денег. Командир (подобно Рахели) ему поверил  и выпустил на свободу.

Тем временем оказавшиеся в тяжёлом положении жители старого квартала ждали чуда – и оно пришло в лице инженеров, давших положительное заключение о возможном сохранении домов после реставрации и капитального ремонта.  Украденные деньги нашлись у отрицательного персонажа Януша, район восстановлен и в финале, как символ начала новой жизни все дружно празднуют брит-милу младенца. Фоном для этой истории стали реалии Земли обетованной; закоулки  старого района «124/25, более известного как «каф», и находившегося по соседству с Яффо. Конечно же зритель видит такие символы Израиля, как Ям Тихон – Средиземное море и Стена плача, в которую Казаблан же вкладывает листочек с заветным желанием.Мюзикл явно ориентировался на уже появившиеся на экране лучшие образцы жанра — «Вест-Сайдскую историю» и «Скрипача на крыше». (Так сказать, израильский ответ Голливуду). О первом фильме напоминает номер «Самоуважение» — проход по улице банды городских хулиганов, возглавляемых главным героем и хореография их танца, упрощённый вариант идей Джерома Роббинса (он же Ирмияху Рабинович). Второй шедевр навеял сцену на шуке-базаре «Мы все евреи». Однако, заимствуя какие-то части структуры и приёмы названных выше образцов, Менахем Голан всё же снимал совершенно оригинальное, насыщенное тель-авивскими чертами, кино. Его главная задача  передать непосредственную атмосферу Земли обетованной, и показать как она превращает «евреев 80-ти национальностей» в единый народ. Вот тут-то получилось далеко не всё. Начать со сценария. В нём чётко прорисован только главный персонаж – Казаблан (Йорам Гаон). Все остальные (включая Рахель – Эфрат Лави)  только намечены. Положение частично исправляют яркие второстепенные персонажи. Хотя и они выглядят не столько живыми лицами, сколько типажами, им не откажешь во внешнем колорите. Особенно приятен Арье Элиас (Мошико). По мере продвижения вперёд сюжета его действие выглядит всё более предсказуемыми, а темп его развития замедляется. Не везде удачна и музыка созданная Довом Зельцером. Наряду с действительно интересными фрагментами, в ней много неярких, не запоминающихся мелодий, особенно в лирических эпизодах. После фрагмента на шуке, сцены «Демократия» (явно навеянной знаменитой «Америкой» из «Вест-Сайдской истории») и песни о Яффо нет ни одного момента, сравнимого с только что названными эпизодами по «драйву». До установленного ими уровня не «дотягивает» даже финальное торжество «брит-мила». Но именно перечисленные номера стали украшением израильской киномузыки.  Для своего времени «Казаблан» оказался заметным явлением в мировом кино и даже номинировался по двум позициям на престижный «Золотой глобус». О жизненности спектакля и фильма свидетельствует не только его присутствие в интернете, но и обилие театральных постановок мюзикла в еврейских общинах различных стран вплоть до наших дней. Фрагменты из них можно обнаружить в разных сайтах. Лента для любителей твочества Дова Зельцера и израильского кино.