Длительность 720 минут (2 сезона, 18 серий)
Экранизация автобиографической книги Джулии Харт «Наглость. Моё путешествие от длинных рукавов к нижнему белью». Сериал сделан в жанре «реалити-шоу» и находится на стыке документального и игрового кино. С первым понятием его связывают реальные люди и показ их жизни Со вторым то, что многие ситуации заданы заранее и в различной степени отрежиссированы. О содержании шоу можно судить по многочисленным описаниям. Первый сезон из девяти серий иллюстрирует решение Джулии Хаарт покинуть еврейскую общину харедим Монси в Нью-Йорке. Супруг Йосеф, конечно возражает, но его убеждения напрасны. Главная героиня мотивирует свой поступок невозможностью заниматься в религиозной среде модой и дизайном. Джулия утверждает, что она оставила ортодоксальный иудаизм из-за дискомфорта по поводу строгих религиозных обрядов и принципов общины В её глазах столь жёсткая регламентация внешней и духовной жизни не что иное, как форма фундаментализма. Этот ограниченный образ жизни буквально убивал ее. Она перебралась на Манхеттен, где открыла успешные модельное агенство и компанию по производству модной одежды. Во втором сезоне, она стала их директором и вскоре превратилась в очень состоятельную бизнесвумен. Через 6 лет замечательно моложавая 50-летняя Джулия навёрстывает то, чего ей не удалось делать в 20 лет. Она носит кожаные комбинезоны и постоянно говорит о сексе, излучая энергию напористой девчонки. В шоу участвуют четверо детей Хаарт: Батшева, Шломо, Мириам и Арон; ее второй муж, итальянский предприниматель Сильвио Скалья Хаарт и Сильвио ее лучший друг и главный операционный директор Elite Model World Роберт Бразертон.
Показательно отлична судьба её чад. Старшая дочь, 27-летняя Батшева, полностью выросла в среде хасидов и вышла замуж за юношу из общины Бена. Уход матери вскоре после свадьбы пары создал между ними раскол показ которого входит в число основных сюжетных линий шоу. Со временем Бат пересмотрела свои взгляды и решила последовать примеру Джулии. В результате она стала помощницей матери и превратилась во влиятельное лицо в сфере моды. Ее брат Шломо в свои 24 готовился к поступлению на юридический факультет, но это не мешает ему ходить на многочисленные свидания. Амбициозная, феминистка, технологический вундеркинд Мириам в свои 20 лет внешне больше всего похожа на маму. Она стала убеждённой бисексуалкой, собирая любовные приключения активнее, чем Джулия коллекционирует дизайнерские наряды. Наконец, младшенький 14-летний Арон, жил со своим отцом Йосефом в общине. Когда мама последний раз в первом сезоне приезжала в гости, он только что вернулся из ультраортодоксального летнего лагеря. Там подросток полностью проникся религией, перестать смотреть телевизор и разговаривать с девушками. Джулия хотела бы, чтобы ее дети отвергали иудаизм так же категорично, как и она, но только Мириам проделала подобный путь.
Шоу было встречено с большим интересом, но его главная тема — ассимиляция — вызвала разноречивые отклики. Религиозная среда дала ему отрицательные отзывы, вплоть до обвинений в клевете. Статьи, опубликованные в Ортодоксальных СМИ негативно отозвались об направленности Многие женщины обратились в социальные сети, чтобы публиковать про-ортодоксальные истории и выразить несогласие с шоу как искажающее их положение в правоверном сообществе. Автор Роберта Розенталь Квалль написал в Еврейском журнале: «Большинство людей за пределами религиозных общин не понимают насколько иудаизм не монолитен«. В сериале намеренно опускается, что «верующие еврейки часто высоко образованы и проявляют себя даже в мире еврейского права, где долгое время доминировали мужчины«. Энди Готлиб в Вашингтонской еврейской неделе заявил, что сериал банален, а персонажи нарциссичны. Раввин Яир Хоффман, пишущий в Еврейских временах, сказал, что шоу «извергает порочную форму ненависти, призванную выставить религиозное еврейство в ужасно негативном свете«.
Светские киноведы отнеслись к Haarts’
Так Джуди Берман считает, что «С коммерческой точки зрения сага о Haarts’ оформляется как мыло для богатых людей с низкими ставками. У Джулии определенно есть харизма, чтобы стать следующей неординарной героиней. Моя неортодоксальная жизнь более увлекательна, чем большинство его аналогов потому что у «Хаартов» действительно уникальная история. (…) Но она предлагает мало того, что я ценю больше всего в повествованиях о бегстве от ультраортодоксии. Подтверждения того, что внутри закрытых социальных систем находятся люди, очень похожие на всех нас, желающие увидеть мейнстримный мир, глазами впервые сталкивающихся с ним взрослых. Путь от фундаменталиста к обычному человеку, оказывается, делает историю более захватывающей, чем путь от фундаменталиста к личному бренду».
Джоэл Келлер: «Как человека еврейского происхождения, но не религиозного, меня очаровывают истории людей, вышедших из ультраортодоксальных сект в таких местах, как Вильямсбург, Бруклин или Монси, штат Нью-Йорк. Я много знаю о “правилах”, которые существуют в этих сектах, и о том, как женщины подчиняются традициям в этих сообществах, но некоторые вещи все еще меня удивляют. Некоторые жёсткие ограничения о которых говорит Джулия в первом эпизоде, — это безумие. Однако ее стремительный взлет на вершину мира моды выглядит нелогичным».
Ханна Браун «На протяжении всего сериала Хаарт высказывает серьезную критику в адрес мира, в котором она выросла, где у нее нет другого выбора, кроме как выйти замуж и завести детей. Пригласив Роберта, своего помощника, посетить семейный дом в Монси, она и Мириам указывают на все религиозные книги и упоминают, что женщинам не разрешалось их изучать. По настоянию отца Йозефа ее сын Арон учится в религиозной школе совместного обучения, и она обеспокоена тем, что ему “промыли мозги”, когда он говорит, что не хочет разговаривать с девочками. Разговаривая с Ароном, она становится страстной, говоря: “Ты говоришь не как религиозный еврей, а как фундаменталист. Я жила в таком мире, это очень маленький и печальный мир, где у женщин есть одна цель в жизни: выходить замуж рожать детей. (…) Я не хочу, чтобы мой сын думал, что это единственный мир, который существует».
