Признание (Франция-Италия, 1970) Режиссёр К. Коста-Гаврас

Длительность 128 минут

Признание1Историческая драма, основанная на автобиографии моравского еврея Артура Лондона (1915 — 1986), чья жизнь вместила в себя взлёт и падение. Убеждённый коммунист, участник гражданской войны в Испании, сотрудник Коминтерна, он стал конце 1940-х видной фигурой в политической жизни социалистической Чехословакии. Назначен заместителем министра иностранных дел, однако в 1951-м был арестован «с группой товарищей», возглавляемых вторым человеком в КПЧ Рудольфом Сланским. Обвинён в пособничестве троцкистам, сионистам и буржуазным националистам. Срежиссированный советниками из Москвы, политический процесс носил, кроме всего прочего, откровенно антисемитский характер: из 14 арестованных 11 были евреями, 8 из них казнили. Лондону, как и ещё двоим семитам – повезло. Их приговорили к пожизненному тюремному заключению, но уже в 1955 году выпустили на свободу. В 1963 он эмигрировал во Францию, где и написал книгу воспоминаний. Его автобиография привлекла внимание Коста-Гавраса только что снявшего фильм «Дзета» о преступлениях греческой фашистской хунты «чёрных полковников»  и режиссёр решил перенести это произведение на экран. «Признание» стало второй частью трилогии о сущности диктаторских режимов (третья – «Осадное положение»). 

Стержень сюжета –  страдания главного персонажа (Ив Монтан) в застенках чехословацкой госбезопасности, где никакие нормы нравственности и права не действовали. На требование соблюдения законности и реплики «вы не ЦК», ГБшники отвечали «мы выше ЦК. Это мы осуществляем пролетарскую власть». Подавление личности показано с первых минут ареста. Далее непрерывные издевательства и беспощадные допросы, допросы, допросы в которых чередовались приёмы кнута и пряника. Лондон прошёл через круглосуточное пребывание в наручниках, лишение сна, еды, питья, избиения и даже имитацию смертной казни, но отказался признаваться в не совершённых им против власти преступлениях. Обвиняемого не могли сломить и «свидетельства» вырванные у его товарищей против него. Тогда следователи сменили тактику. Они стали обволакивать заключённого паутиной лжи толкуя в своих интересах реально произошедшие события и поступки. Признание2Одновременно, в ход пошли требования партийной дисциплины, уговоры в соответствии с которыми помогая расследованию подследственный де укрепляет социализм. Характерная деталь: каждый из протоколов допроса, перед тем, как его подавали на подпись Артуру, переводился на русский язык и показывался «советникам» из Москвы. Верх цинизма – подготовка «открытого» (с заранее подобранной публикой) показательного процесса, перед которым подсудимых заставляли учить наизусть тексты своих выступлений и ответы на вопросы судьи и прокурора. При этом нормой стал шантаж (подумайте о ваших семьях) сменявшийся прямой ложью (ведите себя на публике как должно и вас пощадят). В мировом кино немного фильмов раскрывающих отвратительный механизм сталинских репрессий столь глубоко, беспощадно и, в то же время художественно, с минимумом натурализма.Признание4Что очень интересно антисемитизм показан неотъемлемой частью тоталитаризма. В адрес Лондона неоднократно звучало из уст тюремщиков «Сразу видно, что еврей», «Все вы грязные евреи». В сценарий не вошёл фрагмент книги, где приводятся слова следователя Смолла «Мы сумеем уничтожить вас и вашу паршивую расу! Не все, что делал Гитлер, было хорошо, но с жидами он расправлялся отлично. Жаль, что не все они попали в газовые камеры, многие улизнули. Но то, что он не доделал, завершим мы… На десять метров под землю, вот куда мы вас загоним — вас и ваше паршивое отродье!» Впрочем, и без этого видна родственность воззрений нацистов и ГБшников в отношении евреев. При всём том, вне всякой логики, на подследственного навешивались обвинения в… сотрудничестве с гестапо. Они обосновывались просто: во время войны он был заключённым в концлагере Маутхаузен, а как мог жид выйти живым из такого места. Только пойдя на пособничество со злейшим врагами. Параллельно подвёрстывались и иные вымыслы. Одного из подельников Людвига, уже на втором, «мягком» этапе следствия обвинили в сионизме. «Он еврей, но не сионист» — ответил Артур. Дальнейший диалог настолько показателен, что приводится полностью. Следователь: «Мы живём в социалистической стране. Еврей – это бранное слово, напишем сионист». Артур: «Сионист – это политическая характеристика». Следователь: «Слово еврей в Советском Союзе запрещено. Там говорят иудей. Но иудей как-то не звучит. Напишем сионист так нужно» (подч. автором отзыва). Кому нужно – понятно без разъяснений. Ветер дул из Москвы. Недаром, выясняя уже на процессе отношение одного из подсудимых к рабочему классу и «социалистической родине», прокурор сделал публичный вывод столь знакомыми старшему поколению советских людей словами: «типичный космополит». А один из сочувствующих персонажей (кстати, чех) в частной беседе с женой Лондона Лиз (Симона Синьоре) прямо заявил: «обвинительный акт пропитан антисемитизмом».Признание5Написанное Лондоном и выпущенное в памятном 1968-м, времени подавления СССР либеральных реформ в Чехословакии  произведение имело большой резонанс. Как вспоминал Коста-Гаврас: «Ланцман (один из друзей) рассказал, что прочел автобиографическую книгу Артура Лондона «Признание». Речь в ней шла о чудовищно беззастенчивой кампании незаконных репрессий, которую Сталин развернул в странах Восточной Европы против видных коммунистов, в первую очередь еврейского происхождения. Я тотчас же купил ее. Был глубоко взволнован и возмущен. В том смысле, что «Признание» сублимировало мой гнев. (…) Однако для постановки фильма нужны были средства. Их у меня не было, но мы были полны решимости сделать фильм. Нас интересовал механизм признаний: отчего человек, боровшийся за торжество определенной идеи, принадлежащий к некоей семье-партии, приходит в конце концов к отрицанию своей сущности ради защиты этой семьи? Отчего он разрушает себя?» Любопытное признание, но, думается фильм приобрёл более широкое звучание, характеризуя родственность подавления личности при тоталитаризме всех видов.Признание6Съёмочный коллектив с большой ответственностью отнёсся к созданию ленты. Первоначально съёмки планировалось проводить в Чехословакии, однако ввод советских войск в страну сделал это невозможным и Прагу нашли во Франции, в городке Лилль. Журналисты Э.Амон и П.Ротман в биографии Ива Монтана «Видишь, я не забыл…» написали Для сцен, происходящих в тюремных застенках, решено использовать огромное, наполовину заброшенное строение 18 века с подвалами, которые вполне позволяют передать дух пражских казематов. Вторая половина здания обитаема: там расположен приют для душевнобольных. Это мрачное место еще больше усугубляет и без того тяжелый психологический климат, в котором идет работа. Здесь просто уже никуда не деться от ощущения замкнутости, от сознания зыбкости существования. Они же рассказали о тщательной подготовке актёром к воссозданию на экране образа главного персонажа. «Монтан с самого начала твердо решил, что не будет «притворяться» и заставит зрителя физически ощутить муки, через которые прошел его герой. Съемочный план был составлен так, чтобы в точности следовать хронологии событий: от ареста Лондона до завершения процесса. Лондон пишет в своей книге, что за время допросов он похудел килограммов на десять. Поэтому актёр сел на драконовскую диету и за шесть недель сбросил двенадцать с половиной килограммов». Со своей стороны жена и коллега Монтана Симона Синьоре в своей автобиографии отметила: «Не представляю себе, кто еще смог бы сыграть Лондона, как он…  Для этого надо было испытывать куда более сильные чувства, чем те, что обычно владеют актерами. Надо было прекрасно понимать, о чем идет тут речь, и приходить в отчаяние и ужас от сознания, что, когда эти преступления творились, сам ты ни о чем не подозревал…».Признание3В эпилоге фильма показана интервенция пяти стран в Чехословакию в 1968 году. Это добавило злободневности ленте, и придало ей дополнительное смысловое значение из которого ясно; несмотря на новую эпоху сталинская модель социализма жива. Разумеется коммунистические идеологи тут же обвинили ленту во лжи. Но Лондон заявил на пресс-конференции, что всё показанное на экране — правда. После этого его снова исключили из компартии и обрекли на положение политического эмигранта. Коста-Гавраса и Ива Монтана обвинили в антикоммунизме и антисоветизме, а название их картины почти 20-ть лет не упоминалось даже в справочных и фильмографических изданиях. До стран Восточной Европы и СССР она дошла только в 1990-м году, но и тогда оказалась актуальной. Для зрителей интересующихся хорошим кино и отражением еврейской темы в мировом кинематографе.

Признание (Франция-Италия, 1970) Режиссёр К. Коста-Гаврас: 3 комментария

  1. Очень интересная работа. О Коста-Гаврасе читал, как о сильном режиссёре. Теперь убедился в справедливости этих оценок. Ив Монтан также хорош как актёр.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *


Срок проверки reCAPTCHA истек. Перезагрузите страницу.